осьмым и последним епископом Кирилловским и Череповецким в 1931–1934 гг., был Валериан (Рудич). В миру Василий Несторович (25.4.1889–после 1934) происходил из крестьян села Мизяковские Хутора Стрижевской вол. Винницкого уезда Подольской губ. В 1916 г. окончил МДА (15), по окончании которой находился в Каменец-Подольске в сане архимандрита. Был участником Поместного Собора 1917–1918 гг. В 1921 г. хиротонисан во епископа Проскуровского (жил в Троицком монастыре Каменец-Подольска). Далее был на разных кафедрах: Ржевской (1921–1923), Смоленской (1924–1927), Рославльской (1927–1928), Смоленской, Шадринской, Свердловской (1928), Ржевской, Бакинской (1930), Свердловской (1931).

16 сентября 1931 г. он был назначен епископом Кирилловским. К Кирилловской епархии тогда относилась огромная территория 17 районов: Белозерский, Борисово-Судский, Вашкинский, Ефимовский, Кадуйский, Кирилловский, Мяксинский, Петриневский, Пестовский, Пикалевский, Пришекснинский, Тихвинский, Устюжский, Чарозерский, Чагодощенский, Череповецкий и Шольский районы.

Проживал епископ в г. Тихвине. Из анкеты арестованного известно, что он подвергался арестам в 1923, 1924 гг., ссылался во внесудебном порядке в Кара-Калпацкую область на 3 года. Последний раз был арестован 1 января 1934 г. по делу профессора СПб ДА Соколова Ивана Ивановича. Епископ Валериан обвинялся в том, что возглавлял “контрреволюционную монархическую организацию церковников”. К «Делу» были привлечены 175 человек.

Из родственников владыки в деле упомянуты младший брат Виктор Рудич и сестры Евгения Шатковская и Елена Червенчук, проживавшие на Украине, с которыми епископ не поддерживал связи. (Мы пытались через запросы на Украину разыскать кого-нибудь из родственников, но поиски пока не дали положительных результатов). Арестован Владыка Валериан был у себя на квартире в г. Тихвине по адресу: ул. Пионерская, дом № 10, кв.3. Из показаний: в своем кафедральном городе Владыка не бывал, в Тихвин прибыл из Ленинграда в октябре 1933 г., и ни один из 17 районов, относящихся к его епархии, не посещал, да и не смог бы посетить, т.к. арестован был уже через 2 месяца 31 декабря 1933 г. (16). Выезжал дважды в Ленинград, как записано: 2–3 октября ездил за личными вещами, а 6 декабря служил в Александро-Невской лавре. В квитанции о принятии вещей от арестованного указаны: “иконка с цепочкой“ (панагия), “крест с цепочкой и иконкой”, четки, пояс веревочный, деревянный крест и молитвенник. Акт медицинского обследования сообщает о том, что арестованный перенес сыпной тиф (л.11).

Первый допрос был сделан в Тихвинском районном отделении ОГПУ, авторский стиль допрашиваемого явно искажен тем сотрудником, который вел записи. Владыка сообщил, что в самом Тихвине он служил ежедневно. Приводим некоторые выдержки из показаний: «В семейном кругу за чаепитием у тихвинских священников бывал у всех. Собиралось 2-3 человека. Разговоров на политическую тему у нас обычно не бывает /…/ Кроме городских тихвинских священников никого из таковых не знаю /…/ С заграницей никогда связи не имел и не имею. Кроме русского, владею французским языком, знал немецкий и частично английский язык».

Через несколько дней Владыка Валериан был переведен из Тихвина в Ленинград в Дом предварительного заключения с зачислением за 3-м отделением СПО ПП (Секретно-политическое отделение Полномочного представительства ОГПУ), возглавляемым Садовским, который и вел последующие допросы. Не остается сомнений в том, как добывались показания в этом отделении. Следующий протокол помечен 13 января. Он составлялся более целенаправленно, с упором на “контрреволюционные” связи, организацию “ячеек”, “повстанческое движение”, подготовку иностранной интервенции, диверсионные акты и прочее. Трудно определить, что на самом деле говорил Владыка, но протоколы он подписал и виновным себя признал. По поводу предыдущих репрессий протокол сообщает, что арестовывался еп. Валериан в 1923 г. в г. Проскурове и в 1924 г. в Москве, где он отсидел в тюрьме 7 месяцев (л.12).

По тому же делу проходила и профессура СПб ДА: Иван Иванович Соколов, Михаил Николаевич Соколов, Иван Алексеевич Карабинов, и, кроме того, епископ Царскосельский и Лодейнопольский Сергий (Зинкевич, Зенкевич). 15 февраля была устроена очная ставка епископа Валериана с профессором И.И. Соколовым, также участником Поместного Собора 1917–1918 гг., а 19-го с еп. Сергием (Зинкевичем) (17). Заметим, что еп. Сергий как при очной ставке, так и в дальнейшем свою причастность к контрреволюционной деятельности отрицал и виновным себя не признал. Вместе с ним были арестованы его родные сестры, обе больные туберкулезом Зинкевич Анна Ивановна и Зинкевич Ольга Ивановна (последняя была пострижена в монашество братом-епископом в 1927 г. в Сергиевой пустыни, л. 237). Вместе с ними была арестована также их племянница и воспитанница Вознесенская Любовь Алексеевна, которая жила вместе с ними (18). Из материалов допроса сестер от 29 января следует, что они занимались сбором продуктов для заключенных и посылками в тюрьмы и ссылки. В связи с этим их квартира в Ленинграде (Демидов пер. 1, кв. 1) была не только весьма посещаема, но и обильно заселена помощницами.

Раздел III резолютивной части тома называется «Структура ленинградской организации Евлогиевцев». В нем подраздел «Единый руководящий центр» (всего 5 человек) начинается именем епископа Валериана (Рудича) (19). Тройка ПП ОГПУ ЛВО заседала 3 марта 1934 г. Епископ Валериан был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей (20). Дальнейшая судьба его неизвестна, но очевидно, что из лагерей он уже не вернулся. Еп. Сергий (Зинкевич) был приговорен к 10 годам ИТЛ (21). Вместе с ним были осуждены его родные сестры и племянница, каждая к 3 годам ссылки в Казахстан.

Поскольку в судебном деле имелись адреса, по которым прокуратура сообщала родственникам о реабилитации репрессированных, мы воспользовались адресом Вознесенской Любови, которая, по-видимому, единственная вернулась из ссылки. По указанному адресу в Вырице проживала ее родственница, которая ничего не могла рассказать ни о еп. Сергие (Зинкевиче), ни о еп. Валериане (Рудиче), но передала нам несколько фотографий еп. Сергия. Что же касается фотографий из судебного дела, то возможность была ограничена ксерокопией.

Последнее, о чем следует упомянуть, о 4-годичном интервале между Владыками Тихоном и Валерианом, то есть о 1927–1931 гг. По всей очевидности, вторично управлял кирилловским духовенством в этот период епископ Череповецкий Нифонт (Фомин). О нем известно немногое, кроме перечисления занимаемых им кафедр в «Актах Патриарха Тихона...» (22). К этому следует добавить, что Владыка Нифонт был уроженцем Кирилловского уезда. Его двоюродный брат протоиерей Александр Фомин, живший на Цыпинском погосте Ферапонтовской волости, был благочинным 3-го округа и был приговорен в 1931 г. к расстрелу (23). Мирское имя еп. Нифонта установить не удалось, а вот отчество стало известно из хроники, опубликованной летом 1917 г. в НЕВ о похоронах его отца Петра Михайловича Фомина священника Преображенской Липникской церкви Кирилловского уезда (24). В ней упомянут сын, читавший канон на исход души усопшего архимандрит Нифонт, смотритель Перовского ДУ Саратовской епархии.

Владыка Нифонт также неоднократно подвергался репрессиям: в 1919, 1921, 1928 и 1932 гг. Он упоминается в судебном деле белозерского духовенства 1937 г., по которому было расстреляно ок. 100 человек в Левашовской пустоши, главным образом, монахини Горицкого девичьего монастыря. Цитирую: «следствием установлено, что начало существования контрреволюционной организации церковников относится к 1930 году, когда управляющий Череповецкой епархией епископ Фомин Нифонт организовал духовенство Белозерского и Кирилловского районов для оказания активного сопротивления проводимой в деревне коллективизации /…/ После ареста Фомина в 1932 году контрреволюционную организацию церковников возглавил его преемник по Череповецкой епархии еп. Рудич Валериан /…/ В 1935 г. Череповецким епископом назначен Тихон Рождественский, незадолго до этого вернувшийся из концлагеря, где он отбывал наказание за контрреволюционное дело…» (25).

(с) Е.Стрельникова

15 января 2004 года