М. Г. КУРДЮМОВ (1869—1924). ГОД ЗЛОКЛЮЧЕНИЙ

М. Г. Курдюмов

ообщение А. В. Бороздина, сделанное в августовском заседании Коллегии о необходимости обследования высокой научной ценности архива и библиотеки Кирилло-Новоезерского монастыря, вызвало во мне живейший интерес и подало мысль просить С. Ф. Платонова командировать меня для этой цели в Новоезерский монастырь. Получив желаемую командировку, я выехал 23 августа (...)

Подъезжая на лошади к Новому озеру, на одном из больших островов которого расположен монастырь, мне ясно представились стройные очертания церковных куполов, белых монастырских стен и башен, как бы поднимающихся из глубины озера, волны которого тихо плещутся о монастырские стены. Чтобы достигнуть монастыря, необходимо с полверсты ехать на лодке. По мере приближения к монастырю стены и башни его, казавшиеся издали белыми, производили впечатление давно неоштукатуренных и запущенных и в некоторых местах дали трещины. Это — следы переживаемого смутного времени, когда не до ремонта. Лодка доставила меня к острову Сладкому, который соединен с монастырем с восточной стороны деревянным мостом длиною в 140 саженей, построенным известным архимандритом Феофаном Соколовым на случай пожара в монастыре, чтобы спасти от огня святыни и драгоценности. Теперь ясно обрисовалось положение монастыря. Он утвержден на сваях и как бы весь плавал в воде. Кельи с северной стороны примыкают к воде и из окон их представляется возможность удить рыбу.

Пройдя свайный мост и войдя через святые ворота вовнутрь ограды монастыря, меня поразила та мертвящая тишина, которая царила вокруг, не было видно ни одного монаха, ни одной живой души, а между тем, по сведениям, монастырь насчитывал за последнее время более 60 человек монахов. Из беседы с архимандритом выяснилась и причина такого явления. Оказывается, что Новоезерский монастырь, наряду с другими монастырями, имевшими мощи святых своих основателей и покровителей, перенес много злоключений за текущий год. В январе этого года, по словам архимандрита Иоанна, в монастырь явилась из Белозерска особая Комиссия из представителей уездной советской власти и предложила избрать в нее представителей и от монастырской братии для освидетельствования святых мощей преподобного Кирилла. В состав Комиссии вошли: архимандрит, три иеромонаха и один иеродиакон. По мысли председателя Комиссии, было предложено архимандриту и присутствующим из братии приступить к вскрытию мощей, но монашествующие все категорически отказались от этого, указывая на то, что они недостойны производить освидетельствование мощей и не уполномочены на то Новгородским епархиальным советом, и демонстративно вошли в алтарь. После этого, по предложению того же председателя, к вскрытию раки приступил местный фельдшер, который ножом распорол мантии и обнаружил останки преподобного, причем тут же был составлен и протокол вскрытия мощей. Этот протокол не лишен интереса в смысле показателя того невежества, какое проявил фельдшер, дававший в качестве эксперта свое заключение. «При факте вскрытия,— читаем мы,— оказалось: в раке обнаружены части человеческого скелета, завернутые в ткань, зашитые и перевязанные ленточками, в черепе оказалось две монеты 1740 и 1747 годов. Кости лежали в беспорядке». По заключению присутствовавшего и осматривавшего кости фельдшера Прохоренка видно, что «кости представляют остатки человеческого скелета, некоторыя части сохранили свою форму, состоящую из известкового вещества. Расположение костей находится в форме лежащего человека, перемешанных с землянистым веществом. По лежащей верхней части черепной коробки можно предполагать, что кости принадлежат человеку в преклонном возрасте, о чем свидетельствуют останки верхних и нижних оконечностей, ничем не отличающихся от обыкновеннаго человеческого скелета, разложившегося от времени». Следуют подписи. Не говоря уже о его редакции, как «расположение костей находится в форме лежащего человека», тут никакого смысла не доищешься в попытке определить возраст преподобного Кирилла по верхней части черепной коробки, ибо останки верхних и нижних оконечностей никак не могут служить к тому доказательством. Сказать же, что останки принадлежали человеку в преклонном возрасте, было нерискованно, так как автору протокола хорошо было известно, что Кирилл умер 66-и лет.

Ключ от церкви, где находятся мощи, был передан красноармейцу, и последний, по просьбе желающих осмотреть останки, открывал храм, но служба в нем и по настоящее время не производится.

Тогда же представителями местной волостной власти была запечатана ризница, и у каждого из братии ночью реквизированы одежда, белье и другое имущество. О впечатлении, какое произвело вскрытие мощей на верующих крестьян окрестных деревень, привыкших чтить угодника и прибегать к нему с молитвами в разных обстоятельствах своей жизни, распространяться не приходится. Одно можно сказать, что поставленную нынешнею правящею властию цель вырвать веру с корнем, между прочим, в почитании мощей достигают как раз обратных результатов. Тот факт, что в раке не оказалось, как это рисуется в представлении некоторых, вполне сохранившихся частей тела, нисколько не смущает верующих. Мы, говорят они, «почитание преподобного Кирилла относим к Самому Богу, благодатная сила которого проявилась и проявляется в видимых останках преподобного». Один же начетчик указал даже мне на` особый, составленный каким-то святителем, чин освящения и переложения костей святых, как бы этим указывая на то, что церковь допускает существование святых мощей в виде отдельных костей. И действительно, из окна келий, в которой я проживал, я ежедневно видел группы богомольцев, умиленно вздыхающих у открытого с решеткою окна церкви, где почивают мощи преподобного Кирилла. Эти группы увеличивались в праздничные дни по окончании богослужения. Сдавалось, что у этих оскорбленных в лучших религиозных чувствах людях зрело какое-то решение, которого они не высказывали вслух, но которое они читали друг у друга в мыслях.

Но перейдем к дальнейшим перипетиям монастырской жизни в злополучный для монастыря год. В марте месяце в монастырь явилось несколько человек, представителей местной гражданской власти, и предложили архимандриту немедленно сделать общее собрание всей братии для проверки организации и других вопросов, касающихся монастыря. Когда вся братия была в сборе, председатель Земельного комитета заявил, что необходимо при монастыре организовать совет рабочих и крестьянских депутатов. Как ни протестовал против такой организации архимандрит, указывая на то, что при монастыре издавна существовал и существует братский союз из старшей братии (казначей, ризничий и духовник) под председательством настоятеля, избранный монастырскою же братиею и утвержденный епархиальным начальством, и что нет никакой нужды заводить какой-либо новый совет, разве только пополнить братский совет представителями младшей братии — послушников, тем не менее протест архимандрита, поддержанный лишь одним из братии, остался без внимания. Видимо, дух переживаемого времени заразил и этих отшельников суетного мира, которые тяготились слишком самостоятельными и не всегда приятными для них действиями настоятеля.

Затем приступили к выборам президиума и возложили на него высший надзор по всем частям монастырского управления. Тогда же был представлен президиумом и отчет по хозяйству в волостной совет рабочих и крестьянских депутатов. Таким образом монастырь фактически подпал под власть Гражданской власти. Тщетно настоятель взывал к Епархиальному совету, тщетно просил разъяснения у него по вопросу о том, какое положение он, как настоятель, должен занять по отношению ко вновь учрежденному монастырскому совету, и допустимо ли вообще вмешательство во внутреннюю жизнь монастыря той власти, которая известным посланием патриарха Тихона и постановлением освященного собора Российской православной церкви признана отлученной от церкви. Но Епархиальный совет был глух к запросу. Боязнь ответственности за решительный и смелый ответ на него вынуждала растерявшуюся духовную власть отмалчиваться вовсе и прислать увещание терпеть до пределов возможного и не покидать монастырь. Таким образом духовная власть расписалась в полном бессилии и тем потеряла всякую руководящую связь с подчиненными органами, предоставив им действовать вполне самостоятельно, сообразуясь с условиями момента. Результаты такой разобщенности и оторванности, с одной стороны, а с другой — неподготовленность президиума коллектива, состоявшего из мало или совсем необразованных монахов, к самостоятельной и ответственной работе без опытного руководителя, не замедлили скоро же сказаться. Вслед за святой неделей Коллектив монастырский был упразднен и все монастырское имущество, весь живой и мертвый инвентарь перешел в ведение местного райсохоза, равным образом отошли в ведение последнего обработанные и засеянные исключительно трудами монахов и хлебные поля. Монахи лишены были пайка, и им ничего не оставалось, как разбрестись, что они и сделали. Остались лишь старые немощные монахи, их не страшил голод, на который их обрекала местная власть, и пропитание они теперь добывают милостынею, обходя окрестные деревни.

Задолго до 15 июня, когда в монастыре происходит торжественное обнесение вокруг соборного храма мощей преподобного Кирилла, местные крестьяне подали заявление в Белозерск о разрешении им и в этом году, по примеру предыдущих лет, устроить крестный ход, но наступило 15 июня, а ответа не поступало. По окончании обедни в наэлектризованной многотысячной толпе, объединенной одной мыслью и одним желанием почтить память преподобного и видеть мощи его на прежнем месте, а равно и освятить их как оскверненных руками тех, кто не достоин был к ним прикасаться, произошло какое-то возбуждение, и желание претворилось в реальность. Стоило кому-то из толпы сказать, что разрешение на крестный ход пришло из Белозерска, но что его скрывает Исполком, как вся эта масса двинулась к помещению Исполкома. Произошла свалка, в которой некоторые члены Исполкома были обезоружены и избиты, а тем временем другая часть народа, воспользовавшись замешательством, проникла вовнутрь церкви и поставила раку с мощами на то место, где она стояла обычно раньше. Народ сделал свое дело, оставалось духовенству приступить к освящению мощей, но духовенство не решалось этого сделать. Между тем действия смельчаков не прошли для них даром: на следующий день зачинщики были арестованы и препровождены в Белозерск, где и томятся в тюрьме по настоящее время. Так бесславно и мрачно для местного населения прошел тот день, который раньше доставлял ему столько духовной радости. Некоторые из благочестивых и с чистой совестью крестьян усматривали в этом кару Божию за то, что предали монастырь советской власти в надежде получить от нее в собственность те земли, которые принадлежали монастырю. Нужно сказать, что земли монастырские перешли в ведение местного Райсохоза и обрабатываются в настоящее время окрестными крестьянами под деспотическим контролем стоящего во главе хозяйства некоего эстонца. Обманутые в своих надеждах крестьяне негодуют на него и ведут беспрестанно с ним ссоры. Белозерская власть изнемогает от бесчисленных доносов, присылает чуть не ежедневно своих агентов для расследования, но крестьянину от этого не легче: все остается по-старому. Вот те злоключения, которые пережил монастырь за текущий год (...)

Но перейдем к краткой истории Новоезерского монастыря (...) Любопытно отметить, что все урочища местные, упоминаемые в царских грамотах и в житии преподобного Кирилла, сохранили и поныне свои названия. Так, деревни Шиднем и Кобылино были первые, пожалованные Грозным монастырю после того чуда, которое показал Кирилл царю, явившись ему во сне и дав ему совет не входить в палату до 3-го часу дня, когда она рухнула и задавила многих князей и бояр (...) Что же мы видим теперь? Кобылино село, получившее название от Кобылиной горы, откуда Кирилл увидел указанное ему Богоматерью место для устроения на нем монастыря, в настоящее время переименовано в село Карла Либкнехта, и для того, чтобы это название производило большее впечатление, оно начертано громадными буквами на больших размеров доске. Впрочем, привычка сильнее моды, и в житейском обиходе слышишь лишь название села — «Кобылино».

Общая площадь монастырских владений, включая сюда и водное пространство, составляет 2250 десятин. Но площадь эта постоянно суживалась и, как это ни странно, иногда по вине самого монастыря. Я укажу на один факт. По грамоте царя Михаила Феодоровича 1627 года в пользование монастыря было, между прочим, предоставлено Андозеро; эта грамота в 1660 году была подтверждена, и, судя по выпискам из дел, имелись другие надлежащие документы, как писцовые книги, удостоверяющие права обители на исключительное пользование этим озером. Между тем в 1880 году окрестные крестьяне вздумали оспаривать такие права монастыря и возбудили по этому вопросу дело в Сенате. И вот вследствие того, что в монастыре не оказалось (они исчезли) таких документов, Андозеро было отобрано от него. Хотелось бы, чтобы это послужило уроком для монахов и приучило бы их ценить хотя бы те из документов, на основании которых они строят свое материальное благополучие.

До учреждения штатов в 1764 году за монастырем состояло 816 душ крестьян в крепостной зависимости.

Вкладные капиталы монастыря, составившиеся из пожертвований разных лиц на поминовение и из неокладных монастырских сумм, выражались в сумме до 100 000 рублей.

Вся жизнь братии устроена на началах полного общежития и осуществлялась на основании особых строгих правил из 20 пунктов, составленных в 1795 году, по-видимому, петербургским митрополитом Гавриилом. Впрочем, эти правила одинаково были преподаны к руководству и другим монастырям, как то Иверскому, Тихвину Большому, Вяжицкому, Клопскому, Отенскому, Моденскому и Дымскому, и, кажется, введены ими в жизнь. Церковное богослужение отправлялось согласно церковному уставу, без всяких упущений, причем ежедневно бывали литургии. В настоящее время службы, за неимением иеромонахов, совершаются лишь архимандритом в воскресные и праздничные дни, причем без всякого благолепия и торжественности, ибо на клиросе заунывно и монотонно отвечает один лишь послушник. Монастырь занимался хлебопашеством, скотоводством и огородничеством; поля обрабатывались наемными рабочими, за исключением прошлого года, когда братия своими средствами их обработала для того, чтобы в этом году местная власть собрала урожай и ничего из него не уделила монастырю. Излишний скот и продукты продавались, а прочее шло на содержание братии и богомольцев.

Значительный доход монастырю доставляла Алексеевская ярмарка, существовавшая со времени царя Алексея Михайловича, или точнее со времени обретения в 1649 году мощей преподобного Кирилла, когда богомольцы со всех сторон стали стекаться в монастырь для поклонения мощам святого угодника. В архиве монастыря имеется любопытный документ «Записная тетрадь торговым шалашам о празднике Алексея человека Божия 1713 г., марта в 17 день». В этой тетради подробно представлена картина расположения шалашей, кто их снимал, из какой местности был родом арендатор, что в шалашах продавалось и какая взималась арендная плата. По этой тетради всего собрано было денег 15 р. 8 денег. Это ранняя приходная книга. Из дальнейших приходных книг, которые, к слову сказать, сохранились далеко не за все годы, все же можно проследить картину постепенного роста шалашей, увеличения арендной платы и разнообразия в них продававшихся предметов и продуктов, от которых получали название целые торговые ряды, как, например, сбитенные, сыромятные, обжорные, питейные и харчевые. Алексеевская ярмарка несомненно имела большое значение для всего Новоезерского края и немало способствовала поднятию его экономического положения тем, что благоприятствовала сбыту произведений и оживлению промышленности. Это обстоятельство вызывало зависть в соседнем Белозерске, который затаил желание во что бы то ни стало (при содействии сильных мира) перевести ее к себе, предполагая, что если существовавшие в то время в нем две ярмарки — 9 марта и 5 августа — были ничтожны по торговым оборотам, то Алексеевская, когда будет переведена, привьется прочнее и с большими для Белозерска результатами. Поэтому сначала робко (в 1869 г.), а потом смелее стал изыскивать способы к осуществлению своей цели, пока не достиг ее в 1892 году. Таким образом, несмотря на жалобу, поданную монастырем в Сенат, которая была основательно мотивирована и подкреплена многими приговорами сельских обществ, Алексеевская ярмарка, просуществовав при монастыре более 2-х столетий, была переведена в Белозерск. Этот перевод ярмарки причинил монастырю большой материальный ущерб. Достаточно сказать, что администрация монастыря, не жалея своих скудных средств, построила специально длу ярмарки торговые помещения, стоившие ей не менее 40 000 р. и которые впоследствии были разобраны, как ненужные, не говоря уже о том, что монастырь лишился значительного дохода от торговцев и от богомольцев, которые стекались по поводу ярмарки на праздник св. Алексея. В настоящее время следы существования ярмарки при монастыре заметны лишь в двух шалашах, находящихся по обе стороны моста, соединяющего Сладкий остров с монастырем, и в приспособлениях, сделанных в стенах, с крышами внутри монастыря.

Перехожу к архиву и библиотеке Новоезерского монастыря.

Архив и библиотека помещаются в корпусе с келиями для братии рядом с Алексеевскою церковью и занимают собственно одну комнату о двух окнах, разделенную перегородкою. Полы и стены каменные. Имеется печь, отапливаемая из коридора, но, судя по той сырости, какая чувствуется в помещении, оно никогда, кажется, не отапливается, и результаты этого налицо. Переплеты книг покрыты густою и липкою плесенью настолько, что буквально книга скользит в руках. Вдоль стен установлены шкафы, заполненные книгами, и лишь один шкаф и часть второго заключают в себе архивные дела.

Архив и библиотека в полном порядке; видно, что чья-то заботливая рука тут немало поработала. И действительно, библиотека разделена на 20 отделов: 1) книги Св. Писания, 2) творения и писания Св. Отец, 3) поучительный отдел, 4) истолковательный, 5) догматический, 6) канонический, 7) объяснительный, 8) исторический церковный, 9) исторический гражданский, 10) путешествия, 11) сельское хозяйство 12) медицина, 13) география, 14) философия, логика, риторика, 15) естествознание 16) руководства и учебные пособия, 17) собрание гражданских законов, 18) богослужебные книги, 19) периодические издания и 20) письменность, т. е. рукописи. Bсех названий я насчитал 1076, томов же — 2222. Громадное большинство книг в переплете — это личные труды монахов,— и каждый отдел книг имеет свой порядковый номер. Библиотека заслуживает особого внимания как в том отношении, что она заключает в себе много редкостных экземпляров, так и в том, что в ней имеется очень большой отдел книг, печатавшихся гражданским шрифтом с начала XVIII века (…)

Как я указал выше, архив занимает один шкаф и часть другого. Своим внешним видом он обязан ныне покойному игумену Митрофану, который в 1898 году озаботился, чтобы дела были обернуты в холст с завязывающимися шнурками. На делах имеется порядковый номер и ярлыки с надписью содержания дел (...)

Подводя итоги обследования архива Новоезерского монастыря, я должен сказать, что они вполне удовлетворительные по своим результатам. Найдены две книги (...) и любопытные документы XVIII столетия об отлитии колокола для Новоезрского монастыря. Кроме того, удалось напасть на следы к розыску и других многочисленных документов и, если эти поиски увенчаются успехом, представится возможность проследить историю внутренней жизни монастыря за 16 и 17 столетия его существования и нарисовать картину внешнего и внутреннего благоустройства его за тот же период времени (...)

Из Новоезерского монастыря я выехал для обследования архивов монастырей: Горицкого, Ферапонтова, Кирилло-Белозерского и Нило-Сорской пустыни. Время не позволяет мне остановиться на тех испытаниях, какие выпали на долю этих монастырей за последний год, а между тем они достойны того, чтобы быть отмеченными; особенно в этом отношении заслуживает внимания Кирилло-Белозерский монастырь, настоятель которого епископ Варсонофий, как известно, был убит в прошлом году и самый монастырь почти опустел (...)

Заканчивая свой доклад по командировке, я должен сказать, что предположения мои о том, что в монастырских архивах, несмотря на то что они в громадном своем числе в разное время, главным образом во время археографических экспедиций уже обследованы, можно найти еще много ценных материалов, вполне подтвердилось и что крайне было бы желательно, при лучших условиях и при содействии Археографической комиссии, провести в жизнь тот, далеко не новый, проект поездки по монастырям для этой цели, который возник, несомненно, под влиянием представителей Археографической науки, в 1917 году в группе магистрантов Петроградского университета и который, нужно полагать, не осуществился вследствие событий политического характера.

Публикация Т. Смирновой

Домашняя страница
священника Владимира Кобец