История
Достопримечательности
Окрестности
Церкви округи
Фотогалерея
Сегодняшний день
Библиотека
Полезная информация
Форум
Гостевая книга
Карта сайта

Поиск по сайту

 

Памятные даты:

 

Праздники

Памятные даты

 

Наши сайты:


Подготовьте себя заранее к поездке в

Ферапонтово

http://www.ferapontov-monastyr.ru/
http://ferapontov-monastyr.ru/catalog/
http://www.ferapontovo-pilgrim.ru
http://www.ferapontovo-archive.ru
http://www.ferapontovo-foto.ru/
http://www.ferapontov.ru/
http://www.patriarch-nikon.ru/
http://www.tsipino.ru/
http://a-russian-troika.ru
http://a-hippotherapy.ru

Прогноз погоды:


Ферапонтово >>>


Яндекс.Погода


На главную Карта сайта Написать письмо

На главную Библиотека Литература о Белозерье Альманах "Памятники Отечества", № 30. Северная Фиваида Василий Робинов. «СЕКРЕТНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ»

ВАСИЛИЙ РОБИНОВ. «СЕКРЕТНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ»


В. В. РОБИНОВ


«СЕКРЕТНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ»


ФРЕСКИ ДИОНИСИЯ

И КОМЕНДАТУРА МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ


В фондах Кирилловского музея хранится старая книга с отзывами посетителей Ферапонтова монастыря, которую начали заполнять еще в начале XX века. В ней есть любопытная запись следующего содержания: «10 июля 1946 года прибыла в Ферапонтово экспедиция по сбору красящих камней и глин, организованная Управлением коменданта Московского Кремля в составе начальника экспедиции старшего научного сотрудника Оружейной палаты мл. лейтенанта т. Гордеева Н. В., художников-реставраторов Центральной художественно-реставрационной мастерской Тихомирова М. Н., Брягина Д. Б., Филатова В. В. и фотографа-художника мастерской Робинова В. В. и красноармейцев ефрейтора Лаптева, шоферов Румянцева, Фокина и бойцов Морозова и Иванова. Экспедиция организована в связи с ремонтом храмов Московского Кремля, в частности Успенского собора, расписанного автором фресок Ферапонтова монастыря Дионисием, пользовавшимся натуральными красками, тертыми из местных камней, для лучшего восстановления его палитры при реставрации и дольшей сохранности, доказанной фресками церкви Рождества в Ферапонтовском монастыре. Исполнив свое задание, члены экспедиции не могут обойти молчанием факт наличия исключительного памятника мастерства русской древней живописи и не пожелать, чтобы этот памятник был восстановлен в полном его величии, достойном его мирового значения. Хранительнице этого музея т. Легатовой Л. К. экспедиция приносит сердечную благодарность за ее неизменно любезную отзывчивость и помощь. 20.VII.46 г. Начальник экспедиции: Гордеев. Состав экспедиции: Робинов, Мих. Тихомиров, Брягин, Филатов, Иванов, Морозов». Далее следует приписка: «Кроме изумительных фресок Дионисия восхищен совершенно сказочными пейзажами, окружающими монастырь. Фотограф-художник Робинов».

Энтузиазм по поводу использования ферапонтовских красок в старой и новой живописи в течение многих лет подогревался прежде всего художниками. И до сих пор для отдельных своих картин их употребляют Н. И. Андронов и Е. А. Соколов, а также Н. В. Гусев, десятки копий которого с фресок Дионисия исполнены именно местными красками.

Заметки об экспедиции 1946 года ее участник В. В. Робинов написал незадолго до смерти по просьбе доктора искусствоведения Г. И. Вздорнова.


Василий Васильевич Робинов (1907—1993) был широко известным московским фотографом, чьи работы, прежде всего фотосъемка памятников древнерусской живописи, постоянно использовались в историко-художественных изданиях В. Н. Лазарева, М. В. Алпатова и других отечественных искусствоведов. Свойственные В. В. Робинову художественный вкус, профессионализм, порядочность и дисциплина делали его естественным членом того круга московской научной интеллигенции, которому мы все обязаны возрождением интереса к древнерусской культуре. Выставки его фотографий, особенно с фресок Андрея Рублева во владимирском Успенском соборе, становились событием в жизни Москвы. Мало кто знает, наконец, что именно В. В. Робинов исполнил факсимильную фотосъемку засекреченной бременской коллекции рисунков старых мастеров и что он один провел огромную фотосъемку икон Третьяковской галереи для издательства «Искусство», когда В. И. Антонова и Н. Е. Мнева публиковали в 1963 году двухтомный каталог древнерусской живописи из собрания галереи. Короче говоря, без В. В. Робинова и его фотографий трудно представить недавнее прошлое издательского и реставрационного дела России. Обращение Василия Васильевича к светлому искусству Дионисия, к незабываемой по красоте природе Ферапонтова делает светлой и саму память недавно скончавшегося автора.


До начала Великой Отечественной войны я работал в Государственной Третьяковской галерее в качестве заведующего фотолабораторией. С начала войны пошел добровольцем на фронт. Войну закончил, встретившись с американской армией на Эльбе. После демобилизации из армии вернулся к любимой профессии. И. Э. Грабарь привлек меня работать в Государственную центральную художественно-реставрационную мастерскую, где он был художественным руководителем. Заведывала мастерской Крылова Вера Николаевна. Здесь я встретился со столпами русской реставрации, художниками, искусствоведами. Это были кроме И. Э. Грабаря Корин П. Д., Корин А. Д., Сычев Н. П., Померанцев Н. Н., художники-реставраторы Кириков В. И., братья Барановы, Филатов В. В., Брягин Д. Е., Тихомиров М. Н.— художник-декоратор Малого театра, переключившийся на реставрацию, Карасева, Костикова, Модоров и другие. Уже в 1945 году была организована экспедиция в Новгород для обследования состояния живописи в разрушенных памятниках Новгорода и производства необходимых первоочередных профилактических работ, прежде всего укрепления штукатурного и красочного слоев. Экспедицию возглавили В. Н. Крылова, Н. П. Сычев, Н. Е. Мнева. В ней приняли участие художники-реставраторы В. И. Кириков, Ф. Модоров, бабушка русской реставрации Домбровская, тогда еще совсем молодые В. В. Филатов, Д. Е. Брягин и престарелый Епанешников, который должен был практически ознакомить реставраторов с разработанным им методом укрепления штукатурного слоя. Моя обязанность была проводить фотофиксацию состояния живописи и хода реставрационных работ. Работа была проведена в большом объеме, и об этом и в каких тяжелых послевоенных условиях проводилась работа — особый рассказ.

В 1946 году было принято решение начать реставрацию живописи в Благовещенском соборе Московского Кремля. Храм был расписан с участием Феодосия — сына Дионисия, создавшего фрески в Рождественском соборе Ферапонтова монастыря вместе со своими сыновьями. Известно, что красителями для фресок были использованы цветные камешки и глины разных цветов и оттенков, находящиеся по берегам Бородавского и Паского озер и в окрестных лесах со множеством ручейков. Камешки дробились, растирались и замешивались на яйце. Естественно, что Феодосии использовал эти же материалы при росписи Благовещенского собора.

В трудное послевоенное время комендант Кремля снаряжает экспедицию в Ферапонтов монастырь за сбором необходимых для реставрационных работ материалов. Он выделил пятитонную грузовую машину. В состав экспедиции вошли научный сотрудник Оружейной палаты ст. лейтенант Гордеев Николай Васильевич, художники-реставраторы Филатов Виктор Васильевич, Брягин Дмитрий Евгеньевич, Тихомиров Михаил Николаевич и я. При машине два водителя и два вооруженных красноармейца для охраны. Так как в послевоенные годы продукты выдавались по карточкам, то мы сдали свои продовольственные карточки и нам выдали продукты сухим пайком на десять дней. Все погрузили в машину, специально оборудованную, чтобы в дождливую погоду можно было все содержимое накрыть брезентом. Но нам повезло — в июльские дни нас сопровождала хорошая, солнечная погода.

Руководитель экспедиции Н. В. Гордеев был настроен по-военному. Создалась такая атмосфера, что война продолжается... Города объезжать, в населенных пунктах, в селах, деревнях не останавливаться, с населением не общаться. Полная секретность. Проехали стороной Ярославль, Рыбинск, выехали на берег Рыбинского водохранилища. Если до этого наш путь был довольно легким, то, миновав Рыбинское водохранилище, нас стали встречать неприятности. Во-первых, через несколько километров от водохранилища мы обратили внимание, что вдруг все стало черным: и дорога, и трава, и деревья. Как будто мы попали в черное царство. Мы в недоумении. Оказалось, что невдалеке находится завод, который вырабатывает сажу. Ну, ладно — дорога, трава, деревья черные... Но, проезжая деревню, мы увидели, что и дома черные, и огороды, и фруктовые деревья, где они есть, черные. А ведь сажа такой продукт, что от нее никаких способов нет укрытия. Даже если в избе закрыты окна, двери, она все равно найдет щелочку и проникнет в жилье. Как же можно жить в таких условиях? С тяжелым чувством мы проехали этот несчастный район.

Дальше наш путь лежал через Пошехонье к Вологде. Вот где мы хватили горя. Оказалось, что проселочная дорога, по которой решил ехать наш руководитель, совсем не приспособлена для езды на автомобиле, да еще на пятитонном, с грузом и девятью «пассажирами». Нам все время попадались ручейки, овражки, канавки, через которые можно проехать по небольшим, легким мостикам, но которые не были рассчитаны на проезд по ним на автомобиле, к тому же многие из них были полуразрушены. И нам приходилось, прежде чем проехать по мосту, сначала починить и укрепить его. Конечно, ремонт производился минимальный, как говорится — на живую нитку. Проезжая по таким «отреставрированным» мостам на пятитонке, мы убеждались, что они окончательно разрушались и были уже совсем непригодными. А так как почва у ручейков и овражков была мягкой, иногда мокрой, машина буксовала, и мы ее с большим трудом вытаскивали, прилагая большие физические усилия. Если учесть, что таких препятствий было несколько, то на путь до Вологды у нас ушло два дня. Получилось так, что не мы ехали на машине, а большую часть пути ехала она на нас. В результате, вконец измученные, Пошехонье мы назвали Пешеходьем.

Вечереет... Нужен ночлег, отдых. Доезжаем до уютной, опрятной деревушки, где можно было бы, попросившись у хозяев, переночевать более или менее в человеческих условиях, но где тут... Неззя! Пришлось ночевать в лесу, на зеленой травке. Хорошо хоть ночи были теплые. Хотели в деревне, которая была от нас в полукилометре, купить молока... Неззя! Так, измученные, и легли на голодный желудок.

Утром, по команде, минуя Кириллов, направились по проселочной дороге в Ферапонтово. Дорога была неровная, бугристая, машину трясло, качало, сидеть было невозможно. Всю оставшуюся дорогу ехали стоя, держась за металлические дугообразные крепления, которыми была оборудована машина. Большую часть пути ехали лесом. И вдруг слева в прогалине меж деревьев — сказочное видение... Невероятной красоты белые стены, башни, храмы, как дорогие жемчужины, рассыпаны на темно-зеленом фоне деревьев и травы с вкраплением золотисто-желтых драгоценных камней — растущих то там, то здесь подсолнухов. И все это отражается в воде озера. Такое можно увидеть только в сказке.

Само село Ферапонтово — с десяток добротных, аккуратных изб, расположенных по обеим сторонам незаезженной дороги. И такая непривычная для москвичей тишина. За озером деревня (не запомнил ее названия). Позднее от жителей этой деревни мы узнали, что кое-кто из здешних крестьян собирает в окрестностях Ферапонтова цветные камешки и по договоренности за небольшую сумму посылает посылки московским и ленинградским художникам. Вот они-то и рассказали нам, где можно найти камешки и глины. На высотке на южной стороне озера сохранились две мельницы, одна из них еще в рабочем состоянии, а говорят, что их было на этом месте более десяти, а вид от них на монастырь достоен кисти художника.

Встретила нас смотритель монастыря-музея (к сожалению, не запомнил ни ее фамилии, ни имени) очень приветливо. После небольшого отдыха и «туристического» обеда мы пошли смотреть фрески Дионисия. Я еще никогда не видел древних фресок такой хорошей сохранности. Но больше всего поражала какая-то мягкость и нежность в самих образах, изображенных на фресках, и эта же мягкость и нежность присутствовали и в колорите фресок. Несмотря на некоторую приглушенность цвета, создавалось впечатление нежности и прозрачности красок.

На следующее утро мы отправились на поиск и собирание камешков. Оказалось, это такое увлекательное занятие, которое можно, пожалуй, сравнить со сбором грибов. Возвращались уже с наступлением сумерек и, отдохнув и поужинав на скорую руку, ложились спать. Такими напряженными были все оставшиеся дни, а на фотографирование у меня времени не было. Жили мы все вместе в одном из монастырских помещений, спали на полу, на сене. Пищу готовили на костре. Атмосфера была самая товарищеская, и даже наш руководитель «оттаял» и оказался очень общительным, добродушным, милым человеком.

Наши нелегкие труды увенчались успехом. Мы собрали камешков и глин общим весом больше тонны. И такое богатство цветов, оттенков, тонов и полутонов! Когда мы разбирали собранное, мы, конечно, прикидывали что из собранного соответствует цветам, отраженным во фресках. Глины соответствовали цветам: охристым, желто-золотистым, желто-коричневым и даже вишневым. А камешки были и коричневые, и серые, и желтые, и темно- и светло-зеленые, и серо-голубые. И еще много разных оттенков, всего в общей палитре не один десяток цветов и оттенков. А вот нежного прозрачного голубого тона, так, видимо, любимого Дионисием, не было. Говорят, что этот цвет не местный, привозной. И все это мы привезли в Москву, и художники-реставраторы их в полной мере использовали в своих работах. Несмотря на затраченный нами нелегкий труд и немалую усталость, мы были удовлетворены тем, что выполнили доверенное нам задание и увидели, можно сказать, почти в первозданном состоянии, уникальный памятник древнерусской архитектуры. Уезжали с надеждой, что весь комплекс в конце концов будет отреставрирован, и архитектура и уникальная живопись станут гордостью нашей страны.

Обратная наша дорога пролегала по более или менее цивилизованным дорогам и шоссе, проходившим по попутным городам, но, конечно, без остановок.

Домашняя страница
священника Владимира Кобец

Создание сайта Веб-студия Vinchi

®©Vinchi Group