АРХИЕПИСКОП ИОАСАФ
(память 6/19 октября)
 отомок Рюрика, архиепископ Иоасаф (в миру Иоанн) принадлежал к богатому роду князей Оболенских. В преданиях о ростовских князьях содержится рассказ о том, как один из них оставил мир и стал монахом. Поведал его сам владыка как бы о другом лице, но в конце сознался, что описанное произошло с ним.
Молодой князь по взаимной любви женился на княжне Дарье Луговской. Во время свадебного пира неожиданно явился известный ростовский юродивый Исидор Твердислов (память 14 мая) и, протянув молодому князю венок из полевых цветов, сказал: “Вот тебе, Иванушка, архиерейская шапка”. Никто не понял тогда слов блаженного, но знали, что не случайно он прозван Твердисловом, ибо был прозорлив. Потом, обратясь к новобрачной, юродивый назвал ее Рахиль-Дарьей, тем самым возвестив о кончине ее в родах, как и библейской Рахили. Вскоре умерла молодая княгиня. Глубоко потрясенный горем, князь над ее гробом дал обет оставить мир, где так мимолетно земное счастье, и ушел в Ферапонтов монастырь.
Тогда обитель духовно окормлялась преподобным Мартинианом, он и постриг князя Иоанна Оболенского в иноческий образ и нарек его Иоасафом — видимо, в честь царевича индийского Иоасафа, тоже оставившего земное богатство и удалившегося на пустынножительство. О первых годах новоначального инока ничего не известно, но со временем он достиг больших высот в церковной иерархии. Некоторое время Иоасаф был игуменом в Ферапонтове, потом (предположительно) в Кирилло-Белозерском монастыре и еще при жизни преподобного Мартиниана был вызван для возведения на Ростовскую кафедру. 22 июля 1481 года митрополит Геронтий посвятил Иоасафа во архиепископа Ростовского. Иоасаф возглавил Ростовскую епархию после Вассиана Рыло, любимого ученика преподобного Пафнутия Боровского. (Прозвище Рыло происходит от глагола "рыть" — владыка Вассиан имел любовь к рытью прудов.) При Вассиане Ростовско-Ярославское княжество было присоединено к Московскому. Владыка Иоасаф тоже способствовал укреплению централизованного Русского государства.
Возведенный на архиепископскую кафедру, Иоасаф не забывал о близком его сердцу Ферапонтовом монастыре, который относился тогда к Ростовской епархии. Во владениях монастыря на реке Бородаве, в 25 верстах от него, он построил в 1485 году деревянную церковь Положения ризы Богородицы, освятил для нее антиминс. Эта церковь сохранилась до наших дней, как и значительная часть ее икон. Впоследствии, уходя на покой, Иоасаф выхлопотал у своего преемника, архиепископа Тихона, грамоту, по которой бородавская церковь освобождалась от различных пошлин.
Семь с лишним лет архиепископ Иоасаф занимал Ростовскую кафедру, а затем, в 1489 году, неожиданно оставил ее и удалился в Ферапонтов монастырь. Уход его вызвал противоречивые толки в церковном мире. Известный подвижник архиепископ Новгородский Геннадий написал Иоасафу послание, в котором укорял его в том, что он оставил святительское место в такое тяжелое для Церкви время — в разгар борьбы с еретиками. К тому же уехал вопреки воле великого князя, который звал не единожды вернуться, но владыка не послушал, а это могло навлечь немилость и на Ферапонтов монастырь, ибо Иван III был в сильном гневе.
Считается, что причиной ухода владыки Иоасафа с кафедры было несогласие его с политикой великого князя Ивана III в отношении распространившейся ереси. Возможно, владыка удалился еще и потому, что имел больше наклонность к созерцательной жизни, нежели к деятельной. Однако он не мог оставаться в стороне от антиеретической борьбы, поскольку возглавлял одну из ведущих епархий Руси. Несомненно, Иоасаф прилагал все усилия для сохранения единства и чистоты Церкви от всех лжеучений — обращение к нему архиепископа Геннадия с посланием также свидетельствует об этом.
Ересь жидовствующих стала распространяться из Новгорода, куда в свите князя Михаила Олельковича прибыл жидовин Схария, посеявший еретические плевелы среди новгородского духовенства. Затем еретики получили доступ и к великокняжескому двору; Иван III покровительствовал им некоторое время. Одним из проявлений ереси было надругательство над святыми иконами и крестом. Использование еретиками испорченного перевода библейских книг, в которых христологические пророчества умышленно опускались или подменялись пониманием раввинским, сеяло смуту в умах православных. Только в конце ХV века усилиями того же архиепископа Новгородского Геннадия была наконец полностью переведена Библия. Столкнувшись с еретиками, он увидел всю опасность “жидовски мудрствующих”, чтущих ветхозаветную субботу “паче Христова Воскресения”, и требовал их осуждения. Из трех противоеретических Соборов (1488, 1490, 1504 годы) наиболее важным был Собор 1490 года, когда ересь была названа жидовствующей, то есть была выявлена ее антихристианская сущность, и осуждена как вероотступничество.
В своем послании Иоасафу Оболенскому владыка Геннадий просил его снестись по вопросу о ересях с преподобным Нилом Сорским, пустынь которого находилась в 15 верстах от Ферапонтова монастыря. Выходец из Кирилло-Белозерской обители, Нил Сорский получил духовное воспитание в Греции, на Святой Горе Афон, и явился основателем скитского монашеского жития на Руси, перенеся опыт афонских подвижников на русскую почву. Близость его с прочими монастырями Северной Фиваиды имела большое влияние на них: уставы в обителях держались строго. Это время — рубеж ХV—ХVI веков — дало наибольшее число монахов высокой духовной жизни, видных иерархов и основателей новых монастырей.
Неизвестно, было ли написано ответное послание Иоасафа владыке Геннадию о переговорах с преподобным Нилом, — несомненно одно: в строгом скитянине они находили своего единомышленника по полемике против еретиков – об этом красноречиво свидетельствует участие Нила Сорского в Соборе 1504 года. Иоасаф ушел в Ферапонтов монастырь в то время, когда здесь находился еще один деятельный противник еретиков митрополит Спиридон-Савва, написавший по этому вопросу ряд трактатов.
Владыка Иоасаф провел в Ферапонтовской обители четверть века, последние годы — в совершенном безмолвии. В 1490 году после пожара он построил первую каменную церковь — собор Рождества Богородицы — и пригласил для его росписи знаменитого иконописца Дионисия.
Скончался владыка в 1513 году 6 октября и был погребен у ног своего наставника — преподобного Мартиниана. Архиепископ Иоасаф не причислен к лику святых, но его память чтилась в монастыре и праздновалась в канун обретения мощей преподобного Мартиниана — 7 октября.
Монастырская опись 1747 года сообщает, как выглядело надгробие архиепископа Иоасафа: “Гроб каменный, а на том гробе покров тканый, лимонного цвета, рядом подсвечник деревянный, точеный, позолоченный, выносной”. В начале ХХ века было решено облицевать надгробие мраморной плиткой. Камень ждали из Москвы, но все работы по реставрации были прерваны начавшейся первой мировой войной. Примечательно, что Комитет по реставрации Ферапонтова монастыря, созданный в 1912 году, возглавил князь из рода Оболенских - Алексей Васильевич.
Удивительным в судьбе владыки Иоасафа является то, что главные его творения сохранились до наших дней, они оказались по истине живыми. Это и деревянная церковь Ризоположения в подмонастырском селе Бородава, и собор Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря. Сохранились в целости не только сами строения, но и почти все иконы из церквей, вошедшие в число лучших из лучших памятников древнерусского искусства. Хотя они находятся в разных музеях, но факт их сохранности уникален. И совершенным чудом являются фрески Дионисия, которые предстают перед нами почти в первозданной своей красоте.
(с) Е.Стрельникова, село Ферапонтово
|
