История
Достопримечательности
Окрестности
Церкви округи
Фотогалерея
Сегодняшний день
Библиотека
Полезная информация
Форум
Гостевая книга
Карта сайта

Поиск по сайту

 

Памятные даты:

 

Праздники

Памятные даты

 

Наши сайты:


Подготовьте себя заранее к поездке в

Ферапонтово

http://www.ferapontov-monastyr.ru/
http://ferapontov-monastyr.ru/catalog/
http://www.ferapontovo-pilgrim.ru
http://www.ferapontovo-archive.ru
http://www.ferapontovo-foto.ru/
http://www.ferapontov.ru/
http://www.patriarch-nikon.ru/
http://www.tsipino.ru/
http://a-russian-troika.ru
http://a-hippotherapy.ru

Прогноз погоды:


Ферапонтово >>>


Яндекс.Погода


На главную Карта сайта Написать письмо

На главную Библиотека ПАТРИАРХ НИКОН В ФЕРАПОНТОВОМ МОНАСТЫРЕ Патриарх Никон. Труды. Извещение о рождении и воспитании и о житии Святейшего Никона, Патриарха Московского и Всея России ...

ИЗВЕЩЕНИЕ О РОЖДЕНИИ И ВОСПИТАНИИ И О ЖИТИИ СВЯТЕЙШЕГО НИКОНА, ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РОССИИ ...


Патриарх Никон.Труды

Научное исследование,

общая редакция В.В. Шмидта



ИЗВЕЩЕНИЕ О РОЖДЕНИИ И ВОСПИТАНИИИ О ЖИТИИ СВЯТЕЙШАГО НИКОНА, ПАТРИАРХА МОСКОВКАГО И ВСЕЯ РОССИИ,


написанное клириком его Иоанном Шушериным

(с печатного издания 1817 года, сличеннаго с тремя древнейшими списками)


ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

(о печатаемой рукописи)


Известие о житии и деяниях Святейшаго Патриарха Никона, написанное в 1681–1686 годах бывшим сперва клириком Патриарха, а по его кончине крестовым дьяком у Царевен, И.К. Шушериным, долго служило единственным источником сведений о великом Святителе и потому вскоре по написании распространилось по России в довольном числе списков, и наконец было напечатано во всеобщее известие (О.П. Козодавлевым), с одного из таковых списков (Иверскаго монастыря), двукратно (СПб., 1784, 8. и перепеч. там же 1817, 8), под заглавием: «Житие Святейшаго Патриарха Никона, писанное неким бывшим при нем клириком». Издание это, как удостоверились мы тщательным сличением его с несколькими древнейшими списками, хотя и полно по содержанию (без значительных пропусков), но испорчено так называемым подновлением слога, состоявшим в обрусении (местами, особенно в начале) церковно-славянской речи подлинника, местами чрез перестановку (и часто неудачную) слов, а местами через одно изменение их окончаний. Введено не существующее в подлиннике разделение на главы, часто неудачное; а в одном месте главы эти перемешаны между собою в ущерб хронологическому порядку событий. Оба первых издания сделаны на плохой бумаге, неразборчивым шрифтом и испещрены немалым числом опечаток, и при всем том давно уже составляют библиографическую редкость. Настоящее издание приготовлено нами по сличении между собою трех печатных списков с вышеупомянутым сочинением Шушерина, принадлежащих библиотеке Ставропигиальнаго Воскресенскаго монастыря Нового Иерусалима, из коих основной, который будем называть «собственно Воскресенским», судя по характеру письма, написан в конце XVII столетия, современно появлению самаго сочинения и, может быть, с первоначальнаго списка; он писан крупною, похожею на полуустав скорописью; кроме «известия о жизни Святейшаго Патриарха Никона» (ныне перепечатываемаго третьим изданием. — В.Ш.), в конце рукописи присоединено несколько актов, касающихся до истории сего иерарха. Такой состав этого древнейшаго из известных нам списков дает право полагать, что и первоначальное сочинение И. Шушерина имело тот же самый состав, изменявшийся в последующих списках чаще убавлением, нежели прибавлением актов, помещенных в первоначальном. Но так как эти акты имеют лишь значение исторических материалов и уже все напечатаны в разных сборниках и периодических изданиях, то в настоящем издании, имея исключительною целью сохранить для потомства сочинение И. Шушерина в его подлинном виде, — мы не касаемся вовсе упомянутых актов и даже опускаем помещенныя при печатном издании в русском переводе разрешительныя Патриаршия грамоты, как требующия сличения с греческими подлинниками (хранящимися в Синодальной ризнице) по своей темноте. Как замечено выше, печатное издание (по Иверскому списку) уже давно сделалось библиографическою редкостью и хотя с тех пор издано несколько жизнеописаний Святейшаго Патриарха новейшаго сочинения, но ни одно не заменило собою сочинения И. Шушерина, которое требует тщательнаго переиздания уже и по одному тому, что оно есть единственное современное сказание о Патриархе, написанное хотя и близким к нему лицом, но уже после кончины Святейшаго и притом когда еще были в живых многие из врагов его. Из остальных двух списков один списан в 1827 году с древняго списка Соловецкой библиотеки, а другой со списка бывшаго Румянцовскаго музея; а посему мы и будем называть находившиеся в нашем распоряжении списки так: 1-й основный — Воскресенским, 2-й — Соловецким, 3-й — Румянцевским и 4-й печатный — Иверским. Замеченныя разницы, оказавшияся при сличении ныне печатаемаго основнаго Воскресенскаго списка с печатным Иверским и двумя вышеупомянутыми Соловецким и Румянцевским, обозначены в подстрочных примечаниях под буквами: П.И. (печатный, — Иверский), С. (Соловецкий), Р. (Румянцевский).

В заключение приведем несколько данных для биографии жизнеописателя Патриарха (его клирика) Ивана Корнильевича Шушерина. Сам он в «послесловии» своего сочинения обозначил свое имя, отечество и прозвание (фамилию) в форме загадки, основанной, по тогдашнему обычаю, на численном значении букв славянской азбуки, причем вместо настоящей своей фамилии Шушерин употребил псевдоним Рипатов, как это ясно означено в древнейшем из известных нам списков (Воскресенском); сделал же это, как можно догадываться, потому, что настоящая его фамилия, в письменное начертание которой входит двукратно буква ш, не имеющая цифирнаго значения, не подходит посему под форму цифирной загадки. В том же «послесловии» Шушерин выражается о себе, что он был родом новгородец и «воспитан из детска возраста и возмужа при бедре Патриарха и во время Собора (1666 г.) много зла претерпе, во дни изгнания Святейшего Патриарха в заточении сидя в Москве за разными стражи три лета». В другом месте того же сочинения он разсказывает подробно и самое взятие его под стражу.

Дело было так: при въезде Патриарха в Москву поддьяк Шушерин ехал верхом впереди патриарших саней с крестом в руках; при въезде в Кремль его остановили у ворот и объявили, что «по царскому указу его велено де взять под стражу»; тогда Шушерин, исполняя предварительно полученное от Патриарха приказание, в случае задержания не отдавать никому креста, кроме самаго Патриарха, — передал крест в руку Святейшаго, взял у него благословение (увы, последнее в сем мире) и беспрекословно отдался в руки стрельцов, которые, взяв его «под обе пазухи, скорее понесли, чем повели» (как выражается Шушерин) его, и через краткое время поставили пред царския очи. Здесь последовало несколько значительных вопросов, на которые Шушерин или не дал желаемаго ответа, или отвечал не так, как ожидали, почему и был отведен под стражу, под которой и пробыл, по его свидетельству, в течение трех лет, а следовательно, до 1670 года. Потом послан в изгнание, ворочен «на свою родину», в Новгород, где, по его словам, пробыл в изгнании (из столицы) всего 10 лет, а следовательно, до 1681 года, в котором по прошению благоверной Царевны и Великой Княжны Татьяны Михайловны к своему племяннику Царю и Великому Князю Феодору Алексеевичу, взят в Москву и сделан крестовым дьяком Царевен, то есть заведывал церковным хозяйством (ризничною казною) собственной Дворцовой (теремной) церкви Царевен. Находясь в этом звании до самой своей кончины (=1693 г.), Иван Корнильевич, как известно (и не по одному его собственному свидетельству), «имея велию веру ко Господу Богу и ко святой обители Воскресенской, велие тщание показа, о навершении великой (соборной) церкви, ходатайством своим пред Царевною Татьяною Михайловною, у которой был в особой милости, паче инех сверстник своих чину того же». И.К. Шушерин скончался, как можно полагать, в 1693 году, ибо в приходо-расходных книгах Воскресенскаго монастыря за сей год в «...» месяц значится, что сын его Михаил Иванович Шушерин дал по отце своем на поминовение «...» рублей. Погребен в своей любимой обители — Воскресенской — близ гроба своего благодетеля Святейшаго Патриарха Никона, под Голгофою же, в трапезе храма св. Архангела Михаила, устроеннаго, как можно полагать, его же усердием, ибо освящен еще в 1690 году. В монастырской ризнице памятью усердия Ивана Корнильевича Шушерина к Воскресенской обители остается доселе напрестольный крест со св. мощами сребро-позлащенный и убранный драгоценными камнями и жемчугом Корсунскаго дела (по описи № 2-й) с следующею надписью на шестигранной рукояти: «лета 7189 (1681) году июля в 4 день построил сей крест по обещанию во обитель св. Живоноснаго Воскресения Христова во Храм св. Голгофы, идеже есть крест Господень, или где настоятель сей обители изволит, Государынь благоверных Царевен Крестовый дьяк Иоанн Корнильев Шушерин за оставление грехов своих и в вечное поминовение по себе и по своих родителех».

На вопрос: где и когда было написано Шушериным его сочинение? можно утвердительно отвечать, что если он и начал его в Новгороде, то окончил не прежде как по возвращении (в 1681 году) в Москву, ибо так как сам Шушерин не был на Соборе, то для описания онаго ему надобно было собрать справки у очевидцев, а сие он мог сделать лиш в Москве, также как и списать копии с тех актов, которые составляют приложение к жизнеописанию Патриарха. Последнее из упоминаемых в сем сочинении событие освящения соборнаго храма Воскресенской обители относится, как известно, к 1685 году. Итак, «Известие» Шушерина написано между 1681 в 1686 годами.

Некоторые современные писатели, по-видимому вменяющие себе в особую заслугу уничижение исторических личностей (см. о сем подробно прекрасное сочинение Н.И. Субботина под заглавием «Дело Патриарха Никона». М., 1862) бездоказательно обзывают сочинение Шушерина «пристрастным», и на этом основании готовы даже исключить его вовсе из числа источников для оценки сего Святителя. Но для нас дороже суд о сем его современников, от которых не дошло до нас ни одного столь «пристрастнаго» упрека, напротив, распространение сего сочинения по России во многих списках свидетельствует о справедливом внимании к нему русских людей. А три года тюремного заключения и десять годов ссылки, которыми запечатлелась верность Шушерина своему благодетелю, — дают ему неоспоримое право и на признание потомством искренности его убеждений, и если можно не во всем соглашаться с его умозаключениями, то, повторяем, нет ни малейшаго подозрения относительно фактической стороны «Известия», что достаточно доказано в вышеупомянутом сочинении профессора Н. Субботина.


Архимандрит Леонид (Кавелин)

Новый Иерусалим 1870 года



В лето от мироздания, 7113 (1605) в месяце мае в пределех Нижняго Новаграда, в веси нарицаемой Велдемановой17 , родися он — Святейший Патриарх от простых, но от благочестивых родителей, отца именем Мины и матери Мариамы, и наречено имя ему Никита; по имени преподобнаго Никиты Переяславскаго чудотворца, егоже Святая Церковь прославляет маия в 24 день.

По рождении же его мати, не многая времена поживше, и Никиту в мале возрасте оставльши, преставися в вечную жизнь.

По преставлении же матери его жена некая, именем Ксения, зряще сиротство и малость возраста Никитина, сжалившися о нем матерски воспитоваше его, а отец Никитин поят себе вторую жену, яже мачеха его зело к оному Никите бысть зла.

Имеяше бо та своя чада с собою приведенная, и егда убо чада своя она питаше, а Никите, разве хлеба, ничтоже даяше, темже он, некогда истаяваем гладом, понудился сам себе в погребу пищу взяти, юже она детям своим даяше; еже узревши мачеха его в погреб идуща, тако его удари между рамен мачеховски, а не матерски, яко от онаго ея ударения в погреб падеся и едва тамо не лишися духа жизни.

И паки некогда в зимнее утреннее время от велия хлада, ради согреяния зайде в пещь и усну тамо; она же увидевши его тамо и, от пребывающей в ней к нему злости, восхотевше его сожещи тамо, закладе его в пещи дровами и зажже оные; он же от дыма и горячести огня возбудився, и от страха смерти вельми нача вопити и от тоя ему напрасный смерти избавления просити; и абие услыша вопль его, баба одна его и зажженные дрова из пещи немедленно извлече и его от таковыя напрасныя нуждныя смерти избави, ибо та к нему бе зело милосерда; овогда же, по обычаю своему, отцу его из дому своего на своя си дела ради исходящу, и тогда, в его дома не быти, мачеха Никитина многая ему оскорбления творящи и множицею даже до крови немилостивно, не яко чада своя, но яко пасынка, бияше.

И егда от дела сей отец его в дом свой возвращашеся, и видев его от мачехи избиенна, множицею сжалися о нем, Никите, жену свою овогда словесы, овогда же и ранами наказоваше; обаче не возмог злости жены своея усмирити, но тем оную на вящшую злобу к Никите подвиже, ибо множицею та мужу своему различными образы на Никиту нападение18 творяше, и сама день от дне ко оному наивящшее зло умножаше, даже ей окаянней помыслити и о лишении жизни сея ему промышляти; и умысли его ни убиением, но отравным зелием смерти предати, и по умышлению абие делу оному касается, и стерши мелко мышьяку насыпа в еду на то нарочно устроенную, и яко бы матернюю любов к нему нача являти, и любви исполненная словеса ему глаголати, дабы той оныя яди в сласть себе сотворил удовольство; он же не ведая того лютато на него смертнаго злокозненнаго ухищрения, нача оную пищу ясти, (Богу же его хранящу), позна некое необычное от тоя яди в гортани его деяние, — преста ту ясти и нача воду пити, и тако от тоя смертныя отравы Божиим хранением и многим водопитием избавися.

Потом по желанию Никитину, паче же по Божию смотрению, отец его вдаде его в научение грамоте Божественнаго писания, — он же благодатию Божиею и Святаго Духа скоро извыче святых книг прочитанию; и отшед от учителя нача в дому отца своего жити и Писание забывати. Познав же сие абие умысли, взяв нечто из дому отца своего из пенязей, ради научения Божественнаго писания отыти в монастырь, и тако сотворив, иде во обитель Макария Желтоводскаго к некоему старцу богодухновенну, и пришед тамо оному старцу даде от принесенных с собою пенязей на вклад в оную святую обитель, во еже бы ему Игумен и братия благословили в той обители жити и с клирики пребывати и Божественнаго писания навыкати.

Старец же принесенныя пенязи приняв и об нем и о принесенных пенязях Игумену и братии объявил, сотворив к ним об нем моление, да благословят ему в той обители по его желанию жити.

Игумен же и братия принявши пенязи, в монастыре ему быти и с крилошаны жити благословиша; он же желание свое улуча и Богу благодарение воздая, всеусердно нача тщатися, дабы всегда к началу Божественнаго пения в церковь приходити, и видя своя детская лета, в них же обыкл есть сон крепок быти, нарочно в летнее время, опасаяйся церковнаго начало-пения проспати, нача у благовестнаго колокола спати; таковое бе того отрока еще во мдадых летех о церковном пении тщание; и тако ему в той обители дни препровождающу и непрестанно о чтении и навыкновении Божественнаго писания прилежащу.

Случися же некогда сверстником его пойти в иную обитель с благословения настоятельскаго прогула ради и его Никиту с собою пояти; идущим же им обретоша на пути жилище некотораго татарина товарищем его знакома, иже аще и татарин бе, обаче странных христиан любезно принимаше и христианским обычаем упокоение им творяше; и той любезно в дом свой прият их и упокои и упроси их у него вечер той и нощь пребыти, уже бо весь день той к вечеру преклонися есть; товарищем же его ведущим, яко той татарин гадательствует, и кому како, богато или убого, жити и в каком чине быти прорицает, начаша его просити, дабы им по единому коемуждо по своему гадательствуя о том поведал: он же того им сотворити не отречеся, но всякому по их желанию разсмотряя, своим ухищрением о житии их и чинех поведа им; егда же дойде до отрока Никиты, зря на него и гадательная своя орудия, нача зело удивлятися и гадательныя своя книжку и палицу нача часто обращати, и вопроси Никиту: какова ты роду? он же глагола ему, яко простолюдин есть; татарин же сие от него слышав рече ему: Никито, почто ты просто так ходиши, блюдися и ходи опасно, яко ты будеши Государь Великий царству Российскому; еже и сбыстся, якоже о том впереди известится. Отрок же Никита слышав сия от татарина странныя глаголы удивися, и не бысть оным словесам вероятен.

По обнощевании же у татарина в намеренный им путь поидоша, и, совершивше оный путь, паки возвратишася во обитель Макария преподобнаго, и тут якоже и прежде, начаша жити; и потом отрок Никита о церкви Божией и о снискании Божественнаго писания и о научении велие тщание имеяше.

И по неколиком времени уведа о нем отец его, яко он во обители той жительствует, посла по него приятеля своего, прося его о возвращении в дом отцев увещати, и аще он из обители тоя в дом не восхощет возвратитися, и отец его повеле рещи ему сице: яко отец твой Мина зело от великия ему скорби изнемогает и близ уже есть смерти, такожде и баба твоя от древности недугуя в скоре имать конец жизни сея восприяти.

Посланный же отроку елико можаше о возвращении в дом отцев глаголаше; обаче же никако его возмог на оное склонити, потом глагола ему: веси-ли, о Никито, яко отец твой и баба, ов от великия скорби, ова же от древности близ уже смерти пребывают, и аще не ускориши, то в сей жизни оных уже не узриши. Сия же Никита слышав предреченное, к родителю и к бабе любви ради прослезися и, желая оных в жизни сей узрети, абие из обители преподобнаго отца Макария в дом отца возвратися, и пришед обрете их во здравии сущих; но аще и хитростию отец ему повеле о своей и бабиной скорби и смерти известити, обаче по Никитине в дом возвращении, не в великом времени и разстоянии, отец его и баба при нем болезнь и смерть приемше, и христиански на оный вечный путь уготовавшеся, поидоша в некончаему жизнь.

Никита же, отцу своему и бабе подобающее телесем их погребение сотворив и должное повиновение исполнив, хотяше паки оставя дом итти в монастырь, обаче от сродник многих советом и прошением на волю их к сочетанию браком (Богу тако хотящу) преклонся; сочетався же законному браку и прежив неколико время, желая церковною службою наслаждатися, пойде от дому своего на изыскание жития своего при церкви Божией, и еже желаше, то немедленно и получи, обрете бо в некоем селе церковь Божию без клирика, в немже Иереи и поселяне с любовию прияша его и несколько тут ему с супругою своею прежившу к той церкви и во священники посвися.

По малом же времени из того села преселися жити в царствующий град Москву, и тамо некая лета пожив, зря суету мира сего и непостоянство, и желая ко спасению обрести путь удобный, нача супругу свою на оный свой благий совет увещевати. Богу же ему в том увещевании благодатию Своею помогшу, супруга его восхоте Богу паче, нежели миру работати и избра себе на богоугодное житие в царствующем граде Москве Алексеевский девичий монастырь.

Он же Богу во оном за вспоможение сотворив благодарение, супруге же своей устроя келию и дав за нее в той монастырь подобающий вклад и ей на одежду и на пропитание, а сам умысли итти на остров Анзерский, иже стоит на океяне море близ острова Соловецкаго. Всех же лет Никита с супругою своею до своего с нею распряжения поживе 10 лет, и име с нею три чада, яже во младых летех изомроша; и по оному своему умышлению абие пойде в той вышереченный остров, и дошед тамо пострижеся во иноческий образ и наречено ему монашеское имя Никон, и пребысть под началом у некоего старца богодухновенна именем Елиазара, иже тому Анзерскому острову начальник.

Обычай же бе в та времена на том острове у отцев таков: яко келия от келии отстояще по два поприща, таково же удаление и от церкви имеюще, и во всякой келии по единому брату живяше; бысть же на том острове точно дванадесят братов, правило же их бе сице: яко в вечер субботний вся братия к церкви собирахуся, и собравшеся начинаху пети вечернюю службу и повечерие и не расходящеся и утреннее пение пояху, и вся 20-ть кафизм псалтири совершаху; по десяти же кафизмех Евангелие Воскресное толковое прочитоваху; псалтирь же егда читаху и во оное время братия вся седяще, и тако на пении божественном всю нощь препровождаше и дня дождавшеся нерасходно и священную Литургию совершаху, и по Литургии друг другу целование давше и о святой молитве просивше, кийждо во свою келию возвращашеся, и даже до недели друг друга не видяху; питание их бе вящшая часть от Государския милостыни всякому брату на каждое лето по три четверти малых во отдаточную меру муки даваху, к тому от ловцов подаянием милостыни на острове том обретающимся овощием; Никон же живя тамо, по благословению отца своего начальнаго старца Елиазара, вдаде себе великому посту и воздержанию, бе бо правило его зело велико, яко на кийждо дненощствие при церковном правиле и при кафизмех и канонех целой псалтирь прочитая, по тысяче поклонов творяше, сна же зело мало употребляше.

Ненавидяй же добра диавол, видящи Никона неленностно Господеви работающа, нача нань велию брань воздвизати в келии и егда хотящу ему некогда мало от труда почити, тогда абие нечистии дуси приходяще к нему в келию его давляху, и иныя пакости и страшилища многообразными своими мечты деяху, и от труда ему почити не даяху; зря же на себе таковую бесовскую брань к правилу своему приложи еще в от обуревания злых духов молитвы читати, и по вся дни воду святити и оною святою водою всю свою келию кропити; и тако от оных, благому житию злых наветников, без пакости от труда своего упокоение приимаше.

Супруга же его живущи не пострижена во Алексеевском монастыре, за вражиим ей научением забывши свое обещание о пострижении, паки восхоте в мирския суеты вдатися и второму браку совокупитися, о чесом Нокон, по писанию к нему из царствующаго града Москвы от сродник его, известие восприимши, зело оскорбися и велиим душа его смятеся смятением; моли и всемогущаго Бога и Владыку о ея спасении и да дарует ей от таковаго ея неблагаго начинания обращение и сподобит ю монашеский образ восприяти; и о увете супруги своея писа к сродником своим, иже по оному его к ним писанию ону о ея предварившем обещании увещеваху.

Не презревый же раба своего Никона милосердый Бог молитвы, даде силу их увещанию, и сотвори ю предваривший обет восприяти и произвести той в действо; оставльши о возвращении в мир в сердце своем, — абие в том монастыре прияша монашеский образ; еже сие Никон уведа, зело велие Богу благодарение воздаяше, яко не презре его к Нему прошению, и Оному яко раб Его верный во Анзерском ските в монастыре Соловецком в службе Иерейской трудися.

Некогда же восхотев идти в царствующий град Москву, боголюбезный старец Елиазар ради собрания милостыни на строение каменныя в том острове церкви, поемлет же с собою и его, иеромонаха Никона.

Пришедшим же им в царствующий град Москву, яко тамо от многих благородных и благочестивых, ради добродетельнаго жития знаемая, на созидание церкви в подаянии били челом благочестивому Великому Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичу всеа России и благоверным бояром и благочестивым разных чинов людем, от них же приобретше на оное церковное строение с пять сот рублев. Паки возвратишася во Анзер и пришедше, тамо сохраниша оныя деньги в церковную ризницу: и тако тамо оныя деньги лежаху до двух или до трех лет. Иеромонах же Никон, опасаяся разбойников, да не како уведавше они о тех сохраненных деньгах, пришедше не точию они возмут, но и их смерти предадут, нача он начальному старцу Елиазару о оных деньгах совет предлагати, дабы на оные деньги благоволил церковь созидати или в Соловецкий монастырь на сохранение отдати, дабы в оных деньгах им от разбойников какого бы зла не пострадати; егоже сей совет старцу неключим явися. И того ради в ненавидении у старца нача он быти, о чесом скорбе Никон; некогда же виде Никон в сновидении стоящ сосуд некий исполнен некоторых семян, тому же сосуду некоему человеку предстоящу, Никону глагола: яко твоих трудов мера исполнена есть; ов же Никон, некако хотя яко бы обратится, разсыпа всю ту меру оных семян, и паки нача оныя просыпанныя семена в ту же меру, из коей разсыпаны собирати, и собра паки, но не исполнися тако та мера полна якоже и прежде; и по оном сновидении видя отеческий на него гнев не умаляющийся, но день от дне вящше возрастающий, егоже он никоим образом возможе успокоити, даде старцу сему гневу место: от онаго острова в малом кораблеце с неким христианином поплыша морем к берегу земли; плывущим же им морем и абие море взволновашеся, яко едва они не потопоша, и оным волнением намереннаго пути лишившеся, приплыша к некоему острову нарицаемому Кию, на нем же он Богу благодарение за избавление от морскаго потопления воздав, постави крест древянный и обещася тамо на оном месте, идеже крест водрузи, аще Бог восхощет и подаст ему свою святую помощь, устроити монастырь Крестный, иже ныне по его желанию и тщанием, государскою и его келейною казною зело благолепно и удивлению достойно устроен. На острове же Анзерском, иеромонах Никон поживе три лета, а на острове, нарицаемом Кий пребыша дондеже улучат в намеренный им путь время благополучное, и то улучивше поплыша прямо ко Онежскому устью, бе бо той остров отстоящь от Онежскаго устья 10 поприщь, а приплывши ко оному устью крестьянину даде наем, сам же пеш пойде близ реки Онеги.

Идущу же ему тем путем оскуде у него пища, и десять дней в гладе быв, прииде против некия веси и нача за рекою живущих о перевозе его к ним молити, и некто же от живущих тамо богатых восхоте онаго в гладе сущаго иеромонаха перевезти, точно едина убогая вдовица услышавши глас его умилися и повеле сыну своему его из-за реки перевезти к ним на их страну; егда же той по повелению матери своея иеромонаха Никона перевезе, он же ничто же имея за перевоз дати, поклонися и рече: сам Господь за вашу ко мне показанную любовь да воздаст, и пойде в ту весь, надеяся яко обрящет тамо человека, яже бы его яко странна принял обнощевати и удоволити пищею, но не у единаго, аще и богати суще, таковыя милости обретши, паки ко оной вдове, кая милость к нему показавши, возвратися. Она же видевше его, яко ни от единаго возмогше милость улучити и пищею удовольствоватися, аще и сама в конечней хлебной скудости пребывает, бе бо во оно время в той стране глад, обаче с любовию в дом свой прияла и пищею своею напитала; он же видевши таковое к нему показанное милосердие, ублажив оную вдовицу глагола ей: аще Господь восхощет и жив буду, всячески потщуся сию твою мне показанную милость заплатити, еже и сбыстся. Яко по устроении на острове Кий Крестнаго монастыря благочестивейший Великий Государь Царь и Великий Князь Алексий Михайлович всея великия и малыя и белыя России самодержец ко оному монастырю то село, в нем же та вдова живяше, и со оными тамо селы вдаде ко оному Крестному монастырю; ей же, вдове, и с детьми за оную показанную милость от него, Святейшаго Патриарха, от всяких податей вечное ослабление или свобождение дадеся19 .

По обнощевании же у вдовицы иеромонах Никон прииде в Кожеозерскую пустынь и тоя пустыни игумена и братию прося о принятии его; они же безвкладно в той монастырь не принимаху, ему же не имеющу что вкладу им дати, отда им и последния от своих трудов две книги: полуустав и каноник; они же вземше те книги, с собою в той пустыни жити его прияша; в ней же живя он литургисаше, и по малом времени сжалившися о уединенном пустынном житии, моли настоятеля тоя пустыни и братию да отпустят его с их благословением на некий особный остров, во еже бы ему тамо устроя себе келию и прежде приятое правило удобно было совершати.

Игумен же и братия, зряще на моление его, преклонившеся и из той пустыни с благословением отпусти его; он же намереннаго своего острова дошед, и на нем келию своима руками себе устроив, нача жити чином Анзерския пустыни. Остров же той на том озере, на нем же и Кожеозерская пустынь; живущи же тамо по молитве поделие имяше рыбное ловление, бе бо то озеро зело рыбно, от людей же мирских жительство удалилося поприщ в сорок. Ему же тамо живущу, Кожеозерския пустыни игумен от жизни сея во оную вечную жизнь преселися. И по преставлении онаго, тоя пустыни братия вся видяще иеромонаха Никона от Бога одаренный ему разум и добродетельное его житие, молиша его прилежно, да сотворит ради любви Христовы к ним милость, оставивши то свое уединенное житие, да будет им игумен. Он же по многом своем отрицании не мог многаго их прилежнаго братии прошения презрети и с того своего острова изшед20 , пойде в великий Нов-град и поставлен бысть в ту Кожеозерскую пустынь во игумена преосвященным Аффонием, митрополитом Новгородцким и Великолуцким; и паки из великаго Нова-града возвратися в Кожеозерскую пустынь, в ней же живя труды к трудам прилагаше, почасту на братию рыбу ловяше и сам оную пред них в трапезу представляше.

По претечении же жития его во оной обители трех лет, случившимся монастырским нуждам, их же ради пойде он в царствующий град Москву, во дни благочестно царствующаго благовернаго и Христолюбиваго Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексия Михайловича всея великия и малыя и белыя России самодержца; живущу же ему в царствующем граде Москве и нужды монастырския исполняющу, позван бысть от Великаго самодержца и поставлен Святейшим Иосифом Патриархом Московским и всея России во архимандрита в Спасов монастырь на Новое. В нем же пребывая и труды к трудам прилагая, весьма тщася врученное ему словесное Христово стадо и монастырския дела добре правити, для чего от Великаго самодержца зело возлюбися, и желая его Богодухновенною беседою наслаждатися, повеле ему, архимандриту, во вся пятки приезжати к себе, Великому Государю, сверх к заутрени. Он же по повелению царскому во вся пятки к нему, Великому Государю, ко утрени приезжая, многих обидимых вдов и сирот прошением своим от насильствующих им избавляше.

Видя же благочестивый Царь его о правде тщание, повеле ему обиженных челобитныя к себе, Великому Государю, приносити, бе бо сам благочестивый Царь о праведнем суде тщашеся; и чесом от царствующаго града жителей Никон познася: мнози к нему, овии во обитель Спасову притекати и милостиваго его заступления просити начаша; овии в пятке, грядуща его вверх в дороге, ожидающе и челобитныя ему подавающе. Он же готов всем обиженным и скорбным, а наипаче вдовам и сиротам беззаступным помощь подавати, все те челобитныя Великому Государю вручаше и о них прилежное моление творяше.

Великий же Государь всегда по утреннем пении, не исходя из церкви, все те челобитныя выслушав, милостивый свой царский указ на всех при себе подписывать веляше, и архимандриту сам вручаше. И тако той благотворитель в оной Спасовой обители поживе три лета.

По прошествии же тех трех лет, ради добродетельнаго его и в мире славнаго жития, по благоволению Великаго Государя Святейший Иосиф Патриарх Московский и всея России, со всем освященным собором поставиша его в великий Нов-град в митрополиты на место митрополита Аффония, бе бо той Аффоний муж свят, обаче престарел и безпамятством объят бысть, и сам о сем от престола свобождения Самодержца и Святейшаго прошаше; егда же Преосвященному Никону митрополиту в Нов-град пришедшу, и вскоре прежде бывшаго Преосвященнаго Аффония, митрополита, в Спасском Хутынском монастыре живуща, посещающу, нача у него благословение просити; он же рече: ты мя благослови, и тако на мног час прению о благословении бывшу; Аффоний Никону рече: благослови мя Патриарше! Никоне же: ни, отче святый, аз грешный митрополит, а не Патриарх; Аффоний же рече: будеши Патриарх, но благослови мя; и тако от Никона прият благословение, таже и сам его благослови.

Преосвященному же митрополиту Никону правящу престол Новгородския митрополии, не точию не изменися своего благаго нрава, но и паче тщашеся о всяком деле на славу Божию благоустроение, и о праведнем суде, сам бо пред собою велия дела и распри у соперников праведно разсуждая, с милостию велиею примирение им твориша, и милостыню велию даваше, а наипаче егда благоволил Господь Бог при нем ту страну гладом хлебным посетити: ибо в то время особно во своем дому отлучи велию палату, глаголемую погребную и в ней заповеда приходящих бедных и нищих питати в день, елико их когда приидут; и на всяк день приходяще питахуся овогда по сту, овогда по двести, овогда же по триста человек, и вящше питахуся; питатель же бедных и нищих бе муж свят именем Василий, прозванный босый, зимою бо и летом всегда бос хождаше, а при рождении его и святом крещении дано ему имя бе Вавила; имяше же муж той обычай сицев: яко егда по повелению преосвященнаго Никона митрополита всех нищих за трапезу сести устроити, и тогда у всякаго дозирает на выи креста, и аще у кого не обрящет, и оному свой да дарует; и всем завещавает, во еже бы присно крест Христов, честное знамение спасения нашего, на выи своей носита, и на него очесы и мыслию зряще, Христову к нам превеликую и совершенную любовь памятствовати и Ему нас ради страдавшему всем сердцем и мыслию присно работати.

По всякую же неделю из казны Преосвященнаго митрополита, по его завещанию, творяше он денежную милостыню: старым по две деньги, средовечным по единей деньге; малым же младенцем по полуденьге; а в каждое утро приходящим даяше по укругу хлеба тяжелостию две литры; сия милостыня по его завещанию домовая бяше; своея же келейныя казны всегда в чин свой на раздаяние милостыни влагаше по рублю и по два и бедным даяше по гривне и полтине и вящше, зря по потребе.

Еще же той Преосвященный митрополит в великом Нове-граде устрои вновь на убогих сирот четыре богадельни и у Великаго Государя испроси на те богадельни повсягодное тем нищим пропитание, а сам во оный и во оныя старыя богадельни и в темницы с милостынею хождаше; в темницах же седящих вины разсматривавше, бе бо ему сие вручено от Великаго Государя, и смотря по винам и покаянию из темниц свобождаше, а наипаче немощных от могущих неправедне держимых от уз изымаше, и свобождение им даваше и весьма промышляше о правдотворении, и над самыми того града владеющими, по указу Великаго Государя, он надзирающе и их увещеваше, дабы обид, налогов и разорения никому им не творити; о чесом слыша Великий Государь зело радовашеся, яко во дни его Государския державы благоволил Бог из духовнаго чина даровати таковаго всякому благожелательнаго человека, темже и почасту к нему в великий Нов-град своя царская, всякою удивительною мудростию и любовию исполненная, писания присылаше, и присно он, благочестивейший Царь, желаше Преосвященнаго митрополита в царствующем граде имети и с ним, его благою и сладкою беседою наслаждатися, но того за нуждою ему, Преосвященному митрополиту, врученнаго словеснаго стада соделати не хотяше; обаче по вся зимы из великаго Нова-града в царствующий град его призываше и немалое время повелеваше ему за своим государским указом в Москве жительствовати. Бе бо Преосвященный митрополит зело от Божественнаго писания сказатель и богодохновенною беседою украшен и глас его благоприятен и слушающим увеселителен, а непокоряюшимся Богу и Святей Церкви страшен и, кратко рещи, в та времена не точно ему в том равнаго архиерея не было, но и подобнаго не обреталось. Обычай же он, Преосвященный митрополит, имеяше почасту святую Литургию совершати, а наипаче же во дни недельныя и праздничныя и народа слову Божию учити, его же для сладостнаго поучения мнози от дальних приходов в соборную церковь к Литургии приходяще, поучения его преславнаго с желанием и сердечною любовию, и сладостнаго пения слышаху, он бо первее повелев в соборней церкви греческое и киевское пение пети, об украшении церковном и церковнослужителям о благочинном одеянии и довольном пропитании и во еже бы им от людей почитаемым быти зело он прилежанию велее творяше тако, якоже ин никто же21 .

Сию же благочестивейший Великий Государь зря к таковому о хвале Божией и Его святых заповедей исполнению и тщанию удивляяся, день от дня наивящшую любовь к нему простираше и все прошение его исполняше.

Потом же благочестивейший Великий Государь и благочестия велий ревнитель, зря в церквах не по древнему Святыя Соборныя Церкви уставу единогласное пение и наречие22 совершаемое, но купно в разныя гласы мнози человецы в церквах ов то, а ин оно без всякаго внимания читаху, и о поспешении прочитания един пред единым тщание имеху, а глаголемых силу презираху, и о таковом нестроении зело сжалився, с советом и благословением отца своего духовнаго соборныя церкви Благовещения Пресвятыя Богородицы, что у него, Великаго Государя, на сенях, с протопопом Стефаном Вонифантиевым, нача он, Великий Государь, о единогласном наречном пении23 в церквах промышление творити.

Ему же в том богоспасаемом деле велий поборник и помощник бысть Преосвященный Никон митрополит, а Святейший Иосиф Патриарх Московский за обыкновенность тому доброму делу прекословие творяше, и никакоже хотя оное древнее неблагочиние на благочиние пременити.

Тем же благочестивейший Царь, егда Преосвященный митрополит в Москве живяше, тогда ему у себя вверху и в прочих церквах в них же празднество творяшеся, ради своего Государскаго тамо пребытия, всегда ему, Преосвященному митрополиту, священнодействие совершати повелеваше.

Живущу же ему в великом Нове-граде при боярине и воеводе Князе Феодоре Андреевиче Хилкове, бысть велие народное в великом Нов-граде и во Пскове возмущение. В великом Нов-граде случися сице: некто от посадских людей нарицаемый прозванием Волк, наветом диавольским ради своего малаго злаго приобретения, ходя по немецким дворам, глаголя по-немецки торговым немцам: что ми хощете дати, и аз вам повем тайное над вами новгородцев нынешнее умышление? Егда же они его злое желание златыми ефимками удовольствоваша, и тогда им он поведа: слышите ли в народе на боярина Бориса Иоанновича Морозова нарекание и измены причитание (во оно бо время велие в народе бяше на него возмущение), и того ради вас, яко другов его и лазутчиков всех вскоре хощут внезапно смерти предати и имения ваша разграбити; тем же аще кто хощет душу свою спасти от напрасныя смерти, елико можете, скорее от зде исходите! Они же таковая словеса от него слышавше и ради народнаго возмущения правде быти вменивше, абие на своих и на нанятых конях с товарами своими из великаго Нова-града в землю свою поидоша.

Предреченный же Волк немилостивый, не удовольствуяся еще тою своею лжею, занеже от немцев, яко за истинну мзду восприял есть, еще злейшая умысли: тече бо в земскую избу и тамо и в рядах поведа всяких чинов людям, яко друзи изменника боярина Бориса Морозова немцы бяху на Москве ради прелагательства и от него с казною отпущены в их землю, а ныне они зде, в великом Нове-граде, и едут в свою землю.

Тем же подобает нам ныне, радея Великому Государю и всему Московскому царствию, тщание явити и тех немцев ныне переимав, казну ону у них взяти, и их яко прелагателев и изменников судити.

Слышав же народ от него, злаго человека, таковая злая ложная и к возмущению удобная словеса, абие возмутительным чином на гнание тех немцев устремися и на пути их поимавше, начаху оных, яко обычай есть возмущенному народу творити, разнообразными орудии немилостивно, яко истинных изменников и прелагателей, бити и имение их грабити; но от смертнаго побиения немцы избавлены быша советом новгородцов лучших, богатых людей, иже хотяще немцев от таковыя смерти избавити, глаголаше народу: яко аще побиете оных, кто боярана Бориса Морозова может измену изъявити, темже подобает оных за крепкою стражею, в темницах имети, и тако народ послушав их, оных немцев в темницу за стражу посадиша, сами же на грабеж гостей и богатых людей домов и их имения уклонишася.

Боярин же и воевода Князь Феодор Андреевич Хилков зря таковое народное возмущение, хотя оный мятеж усмирити, посла к ним дьяков и голов стрелецких, уговаривать их, народное возмущени их же не точию послушаше, но и самих оных смерти предати хотяще, потом и на убийство воеводское вознеистовися; вси убо купно с стрельцами и казаками пойдоша в каменный город к воеводскому двору глаголюще: яко они вси друзья боярина Бориса Морозова, купно с ним и изменники, усоветоваху за рубеж хлеб, мясо и рыбу на продажу возити, а нам в том творити скудость, ея же ради зде у нас дороговизна чинится.

Уведав же о сем воевода из дому своего по градской стене убежа в дом к Преосвященному Никону митрополиту, иже прием его любезно, повеле ему во внутренних своих келиях скрытися, и дворовым своим людям заповеда дома Софийскаго врата запереть.

Егда же возмущенный народ к воеводскому двору со многим нелепым кричанием и велиим свирепством прииде, и весть приемше, что воевода убежа в дом к Преосвященному митрополиту, абие возопиша гласы: идем тамо и изменника убием, и вси к Софийскому дому устремишася, овии с дреколием, инии же с камением; а во оно время их народным повелением присно в два набата бияху, во един с градския великия башни, в другий же у соборныя церкви Николая Чудотворца на Ярославовом дворище, яже близ земския и таможенныя изб, идеже бе их собрание. И прошедше к митрополичью дому начаша домовых со свирепством и биением испытовати о воеводе, в которой он келии скрыт есть, от них же мнози аще и ударения прияху; обаче не ведети его, рекоша, темже хотяще воеводу тамо обрести у Софийскаго дому, начаша велиим бревном врата разбивати.

Преосвященный же Никон митрополит слыша таковое их врат свирепое разбиение, хотя воеводу от напрасныя смерти взбавити и душу свою за него положити, скрыв воеводу в тайное место немедленно вручаяся Богу, к оному возмущенному и яростиею велиею дышащему народу изыде, нача оныя увещевати от Божественнаго писания.

Слышав же народ непоборительная им, но противная и от тоя их ярости возвещающая словеса глаголемая, напрасно страшным гласом возпиша: сей есть самый заступник, изменничей и ухранитель, и абие яко зверие на него устремишася, начаша его немилостивно бити, овии дреколием, овии же камением; ему же точно глаголющу: Господи, не постави им греха сего, не ведают бо что творят; не хотящу же Богу его тогда смерти предати, вложи тамо некоим человеком об нем в сердца умиление, иже зряще его по земли влачима и немилостивно смерти предаваема, обступивше его, народу не даша его до смерти убити, обаче мнози мнеша, яко до смерти его убиша, тем же страхом объяты быша, начаша един по единому от онаго собрания отступати и вскоре вси разыдошася.

Преосвященнаго же митрополита дворовыя люди от земли подъемше, приведоша в его палаты; он же нимало бояся смертнаго убиения точно тщашеся оное народное колебание успокоити и неповинныя души спасти от смерти, забыв жестокое ему биение, и абие повеле у соборныя церкви в большой колокол, яко обычай есть, к молебному собранию благовестити, и ко всем архимандритом и игуменам в монастыри посла вестники, да к нему немедленно приидут, бе бо еще дня того час третий, сам же во оное время исповедася.

Егда же вси собрашася в соборную церковь Софии Премудрости Божией, сам с ними с честными кресты и со иконы пойде в соборную церковь Знамения Пресвятыя Богородицы, яже стоит на стране торговой; идяше же путем тем с великою нуждою, харкая все кровию, и пришед тамо едва соверши сам Божественную литургию, в ней же причастися пречистых и животворящих Таин, и они же прием Божественное ко усмирению народа укрепление; а от скорби оныя изнеможения ляже в сани своя и повеле себя везти непокровенно к земской и таможенным избам, идеже оный возмущенный народ есть собранный.

И егда же он тамо привезен бысть, нимало их страшася, нача им глаголати: слышите ли, я вам правду необинуяся глаголах, ныне же наипаче, ибо уже готова душа моя грешная к смерти, безсмертнаго бо источника Христа моего и Бога тело и кровь сподобися прияти; тем же, хотя ваши души, яко грешный пастырь от возмущающих волков вас спасти, нарочно к вам приидох и аще во мне зрите кую вину или неправду к Царю, или к Российскому царствию, то оно мне изъяви, убийте мя; сия же словеса слышавше от него, злочестиваго сонмища злейшия и свирепейшия возмутители, страхом и стыдом объятыя, начаша един по единому разходитися: и тако вскоре вси в домы своя поидоша.

Преосвященный же митрополит видя в том деле подаваемую ему Божию помощь, повеле себя везти в соборную церковь Премудрости Божиея, и во оной народне всех начальных бунтовщиков по именам предав проклятию, сам в дом свой прииде; они же хотяще то злое свое дело укрепити, яко бо то они соделали к Великому Государю и ко всему Московскому государству радением, умыслиша, написав о том ото всего великаго Нова-града за многими тысящами рук, челобитную послати к Великому Государю к Москве и всяких чинов лицам к белым столбцам повелеваху руки прикладывати; аще же кто не восхощет, тем претяху смертным убиением, и того ради плаха и секира бе пред очесы уготовлена, а наипаче нужду всему сотвориша чину священному, и избраша себе особаго воеводу Преосвященнаго митрополита дворецкаго Ивана Жеглова, иже тогда за некую его вину посажен бе во узилище, и бе цепь на выи его. Они же вземше его и сотворивши в земской воеводою и других к нему начальных людей предаша; окрест же великаго Нова-града по всем к Москве дорогам поставиша стражи, дабы от Преосвященнаго митрополита и от воеводы к Москве к Великому Государю с письмами не пропустити, а сами видевше свою беду, начаша промышляти от Великаго Государя отступити и поддатися Польскому или Шведскому Королям.

Преосвященный же митрополит, воеводу храня в своих келиях, о всем том известие написав и с могущими то писание тайными месты пронести, к Москве посла немедленно; посланный же к Москве пришед и то писание Великому Государю подаде.

Великий же Государь, абие написав против того Преосвященному митрополиту грамоту, с тем же человеком посла, а в грамоте своей государской писа к нему в начале сице: «Новому страстотерпцу и исповеднику и мученику Преосвященному Никону митрополиту» и иная многая похвальная и благодарственная ему словеса приписа, а вторую грамоту свою царскую посла с тем же в земскую избу ко всему народу, дабы они познавши свою таковую вину, аще не хощут вси смерти предани быти, у Преосвященнаго митрополита милости и отпущения в своем пред ним многом согрешении прощения просили и вящших возмутителей выдали бе головою; и аще Преосвященный митрополит прощения их сподобит, то и его, Великаго Государя, к ним в том милость и той их вине отдание им будет, и аще тако не сотворят, то вскоре имут смерти предатися; но прежде нежели сии государския грамоты в Нов-град приидоша, вскоре по проклятии, из них лучшия люди начаша в соборную церковь приходити и у Преосвященнаго митрополита о прощении и о разрешении милости просити; а егда же от Великаго Государя прянесенныя им грамоты прочтошася, и тогда на всех от мала и до велика их нападе велий страх и ужас смерти, точию их сие едино веселило, еже Великий Государь все сие дело вручи Преосвященному митрополиту, и аще у него милость и прощение обрящут, то и Великаго Государя к ним милость по его об них заступлению будет: и того ради вси к Преосвященному митрополиту, яко к милостивому отцу, пришедше со слезами милости и прощения прошаху и все на волю его, Преосвященнаго митрополита, полагаху, дабы точию об них упросил милости у Великаго Государя; он же поучив их от Божественнаго писания довольно, яко быти тому поучение часа на три и вящше и заповедая еже к тому тако им не творити24 , и видя их истинное слезное покаяние, сам их в своем пред ним согрешении простил и от клятвы разрешил25 , и у Великаго Государя обещал им в той вине милость испросити, а вящших бунтовщиков и возмутителей народа поимав, повелел в вящшее узилище посажати; они же абие поведанное им исполниша, больше нежели с триста человек заключиша.

И по увещанию Преосвященнаго митрополита милостию Государскою обнадежившеся в тишину преложишася (и уже к тому и нам Преосвященнаго митрополита домочадцам, свободное во град хождение сотворися, прежде бо того, не точию велико возрастшим, но и мне сие писание списавшу, тогда еще малу сущу, от единовозрастных градских людей, небезбедно бе во град хождение: нарицаху бо нас изменников сообщниками хотяху бити).

В то же время, прежде нежели в великом Нов-граде возмущение народное сотворися, во граде Пскове зело паче народ смятеся: Архиепископа в тюрьму посадиша, воеводу и многих нарочитых людей смерти предаша и царская письмена изменничьима назваша, и того ради по указу Великаго Государя пойде на них с воинством боярин и воевода князь Иоанн Никитич Хованский, и пришед в великий Нов-град, по разсмотрению Преосвященнаго митрополита, ибо тако ему от Великаго Государя повелено все во оном деле разсмотрение положити на Преосвященнаго митрополита благоразсудие, возмутителям народным учинить наказание, вящшее же перваго возмутителя прозванием Волка предати смертному посечению, а иных Иоанна Жеглова с его клевреты человек с десять, учиня им наказания бить кнутом, послать их в ссылку в Сибирь на вечное житие, а достальных оных малым наказанием наказав, а иных и без наказания всех свободи и оттоле в великом Нове-граде совершенное бысть утишение.

По совершении же сего дела боярин и воевода князь Иоанн Никитич прииде ко граду Пскову, они же не мирницы, но ратницы ему явишася, град Псков запроша и неприятельское противление показаша и от обоих сторон многая христианская кровь пролияся.

Слышав убо о сем Великий Государь, по совету со Святейшим Иосифом Патриархом и со всем освященным собором, посла к ним со своими и Святейшаго Патриарха грамотами, ради их вещевания Архиереев, Архимандритов и Игуменов, их же Псковичи приемше и царская и патриаршая писания прочетше, не вскоре обаче по их увещанию в совершенное смирение приидоша.

И оттоле благочестивейший Царь к Преосвященному митрополиту нача свою наипаче велию милость являти, и часто кратко к нему писания его царскою рукою писанная, похвальная присылати, яко он великий Нов-град до кровопролития своим пастырским промышлением, аще и сам пострада, не допусти.

И тако самодержцева душа и Преосвященнаго митрополита любовию сопряжеся, яко Самодержец присно желая онаго в Москве быти и онаго сладоточною беседою и зрением увеселятися, но того за нуждою паствы Преосвященному митрополиту сотворити было невозможно, обаче по царскому указу повсягодно к Москве приезжати многа месяцы живяше.

Некогда же случися едущу ему в пути к Москве видети у большой Московской дороги место не славно и маложительственно, именуемое Валдай, близ же его и озеро, именуемое Валдайское, величеством в длину и в ширину поприщ на десять, имеющее на себе несколько островов, глубиною довольно и рыбами изобильно, к нему же суть и иная озера, и зело то место и озеро ему возлюбися, и возжела на оном озере на вящшем острову устроити монастырь; еже и сбыстся, якоже о сем впереди изъявится.


... 2 3 4 5 Следующая >>>



Сноски:


17 В П.И. — Вельдеманове назад

18 В П.И. — наваждение. назад

19 Заключительнаго вывода сего разсказа об освобождении вдовицы и ея семейства от податей нет, нет и в других списках, ни в печатном издании. назад

20 В П.И.: братия же написаше заручную челобитную о иеромонахе Никоне и вдаша ему. Он же прием челобитную, пойде… назад

21 В П.И.: и превелие ими прилежание до пения и на славу прибрав крилосы предивными певчими и гласы преизбранными, пение одушевленное паче органа бездушнаго и таковаго пения, якоже у митрополита Никона, ни у кого не было. назад

22 Т.е. чтение. назад

23 Пение наречное, в противоположность разноречному, так называемому «хомовому» пению, в котором трудно бывает слуху уловить речь, по причине без нужднаго повторения одних и тех же слогов. назад

24 В П.И. здесь прибавлено: начало де его поучения бысть сие: вопию к вам с пророком Давидом, возгореся огнь в сонме их и како пламень попали грешники, и нача от сего слова ... скончав сим последним словом: молитеся да невнидете в напасть, да не когда прогневается Господь и погибнете от пути праведнаго, егда возгорится вскоре ярость Его; блажени вси надеющиися нань. назад

25 В П.И. прибавлено: глаголя сие: благодать Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа буди со всеми вами. назад

Домашняя страница
священника Владимира Кобец

Создание сайта Веб-студия Vinchi

®©Vinchi Group