ИЗВЕЩЕНИЕ О РОЖДЕНИИ И ВОСПИТАНИИ И О ЖИТИИ СВЯТЕЙШЕГО НИКОНА, ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РОССИИ ... (4)

написанное клириком его Иоанном Шушериным

(с печатного издания 1817 года, сличеннаго с тремя древнейшими списками)

Святейший же Патриарх удерживая его рукою, тихо рече: благочестивый Царю, не возлагай на себя таковых клятв, веру же ми ими, яко имаши навести на мя вся злая, и беды и скорби от тебя готовятся нам зело люты. Прирек же к сему много от Божественных писаний, и посем рече ему: и се како послати по него, чрез правило, Архимандриты коварствоваху на него во обители и в путешествии, и како лжесоставныи их речи быша явны и обличены во лжесловесии. Рече же Царь паки к Святейшему Патриарху: но и се ми от тебя бысть велий зазор, яко писах еси ты ко Вселенскому Патриарху Дионисию, всячески укоряя нас.

Святейший же Никон Патриарх рече ему: не аз, о Царю! зазор вам таковыя нанесох, но ты сам вящше, вся сии на себя нанесл еси, аз убо писах к брату своему Господину Дионисию духовне и тайне, ты же вси твоя деяния обличил еси, не токмо твоея державы сущим всем, но и от конец земли собранным тобою, многим сия вси явил еси: сего ради твое на тя обличение вящше бысть, нежели от мене, единому токмо, ему же и достоит сие ведати возвещенное.

Паки же рече Царь ко Святейшему Патриарху глаголы мирны, во еже бы им средостение вражды разрушити; он же рече: добро и блаженно, Царю, дело избрал еси, аще совершиши его, но ведый буди, яко не имать от тебе се совершитися, зане гнев ярости твоея начатый на нас хощет конец прияти. Сия же глаголы друг ко другу тако изрекше, разыдошася паки.

Грамоту же ону читаху, в словесех же тех, их же сами к себе глаголаху, рече Святейший Патриарх к благочестивому Царю: и се убо, о Царю, кая твоя правда, егда ми ныне шествующе в царствующий сей град, и по нашему ведению предыде пред нами иподиакон Иоанн, нарицаемый Шушерин, несый святый и животворящий крест Господень, и яко той Иоаин воспитан есть при ногу нашею; и егда нам приближившимся ко уготованному от тебе нам двору, тогда повелением твоим той Иоанн ят бысть от воин немилостивно, токмо един крест святый, едва успехом от воинских рук восхитити; оный же Иоанн жив ли или повелением твоим умучен, того не вемы.

Царь же ино отвещав не ведати, токмо, изрече, яко детина оный с крестом ехал есть назади, а не напреди, и иныя же вины, кроме сего, но изрече; слышав же сие стояй тамо со крестом монах Марко, рече к себе единому, яко сие дело, о благочестивый Царю, солгано есть.

Царь же услышав сие ярым лицем на онаго монаха воззре, и со гневом рече сие: чернче, кто есть тебя спрашивая, и кто ти повеле вещати? Оный же монах от онаго страшнаго царева ответа зело ужасеся, понеже млад бяше, и мняше, яко абие имать восхищен быти от среде Собора; посем же оному монаху стоящу с честным крестом посуплену сущу, ово от страха царскаго, ово размышляюще вся сия содевающаяся.

И абие архидиакон Вселенских Патриархов именем Анастасий, стояй при креслех Вселенских Патриархов, той став пред Царем и пред Вселенскими Патриархи прямо, сотвори трикратное поклонение святым иконам, посем Царю и Вселенским Патриархом; таже приходит ко оному монаху Марку держащему святый крест. Он же восклонися видя архидиакона отъемлюща из рук его святый крест, возопи гласом ко Святейшему Патриарху сице: Святейший Патриарше! оружие наше отъемлют от нас, бе бо ему в той час обратившуся на страну к царскому сигклиту и глаголание творящу. Он же обратися и виде, яко святый крест отъемлют, рече: воля Господня да будет, аще творят, но аще и ризу последнюю поволят отъяти, или ино что и вящше сотворити, не имамы о сем извета, но вся сия с радостию терпим, терпяще во имя Господне. Многа же и ина от Божественнаго писания прилично сему изрече; и тако блаженный Никон повеле крест отдати. Архидиакон же взем крест, став с ним посреде двою жезлов Вселенских Патриархов, держимых ошуию страну мест их; егда же оную грамоту писанную от Святейшаго Патриарха Никона ко Вселенскому Патриарху Дионисию на Соборе прочтоша, тогда рекоша блаженному Никону, яко да идет паки на уготованный ему двор, и тако Святейший Патриарх Никон из полаты тоя дзыде, повелением же Царскаго Величества проводиша его даже до онаго двора со свещами, бе бо уже нощи час третий прииде.

Сущу же ему в дому рече пребывающим с ним глаголя: чадца моя, слышасте ли в мимошедших оных часех на оном Соборе царевы оныя глаголы, иже изрече с клятвою, яко ни единаго нам зла сотворити, се узрети имате, что хощет от него нам содеятися, уготовляются бо от него на нас великия скорби и нестерпимыя туги; и тако Святейшему Никону пребывающу на том дворе, от онаго дне даже до 12 числа декемврия.

Грамоту же оную посланную от Святейшаго Никона ко Вселенскому Патриарху Дионисию, еже читаху на Соборе, писал ю есть греческим писмены обитавый некто во обители святаго Воскресения от греческих стран грек, именем Димитрий. Той убо Димитрий прииде тогда от обители Воскресения со блаженным Никоном в царствующий град Москву, и пребываше на оном дворе и хождаше, аможе хотяше всюду с двора без всякаго страха.

Некогда же отшедшу ему от двора, присла благочестивый Царь ко Святейшему Патриарху с наречием некоего дьяка глаголя, яко да онаго грека Димитрия предаст им в руце по повелению Цареву. Святейший Патриарх отвеща, яко человек сей до зде с нами из обители прииде, но ныне он не обретается зде; они же рекоша: аще где обрящям его, то убо по повелению Царскаго Величества да возмем; Патриарх же рече: аще бы были подручны нам, волю бо нашу творили есте, ныне же что хощете творите, и тако отыдоша. Димитрию же оному греку не ведущу случитися хотяща то, и ходящу ему во граде на некоем месте, в тех же часех абие воины восхищен бысть, и веден ими близ царева дому в некоторые полаты, яже нарицахуся Набережныя; и тамо бывшу ему, на некоем месте страха ради царева, взем нож, ударив себе и тако испусти дух.

В те же дни Царское Величество и Вселенския Патриархи и вси Архиереи советующе и сочиняюще всяко, о еже како бы им учинити Святейшему Никону Патриарху извержение, и камо его отослати в заточение.

Декемврия же во 12 день заутро рано паки приидоша ко Святейшему Патриарху оныя же звателие, зовуще его паки на Собор. Собор же оный уготован бяше уже не в царских полатех, но во обители святаго Алексия митрополита Московскаго, яже именуется Чудов; тоя обители на вратех в церкви Пресвятыя Богородицы Благовещения; близ же тоя церкви в притворе обитаху и Вселенстии Патриархи; в той убо церкви собрашася.

Оныя же Вселенстии Патриархи и вси Архиереи и от священнаго чина Архимандриты и Игумены сущии вси во священныя одежды облачени быша, Архиереи же убо во амофорех, прочии же по чину, Афанасий же митрополит Иконийский, о нем же предпомянухом, той омофора на ся не возложи, но просто стоя смотряше на содевающееся дело их.

Бысть же некто от Архиереов Российских Вологоцкой архиепископ Симон, иже имеяше многую любовь ко блаженному Никону, сей не восхоте на оный последний Собор приити и не иде; тогда послаша по него, яко да приидет, как и прочии; он же притворися, что скорбен и возлеже на одре, положи бо себе во ум, яко да не сообщник будет неправедному изгнанию блаженнаго Никона. Пославши же приидоша и возвестиша глаголюще, яко той Симон болезнует и лежит на одре; они же рекоша: аще убо и не может приити, то да принесут его; и абие послаша по него, и привезше его к церкви оной в санях; в церковь же внесоша на ковре и положиша его в церкви во едином углу; той же пребываше лежа, смотряше вся содевающаяся от них и печалуя и слезя о лишении таковаго пастыря.

Егда же о изгнании блаженнаго Никона по свитку извержения его Царь и Вселенстии Патриархи и Архиереи и вси сущии Собора того рукама своима свидетельство подписываху, сей же Симон не восхоте сего сотворити, ведая неповинность Святейшаго Никона Патриарха; обаче же принужден бяше и нуждею и отрещися того никакоже можаше, сотвори сице: взем убо написанный той свиток уже многих Архиереов имеющ руки подписания, и написа на нем подписание таковое: аще убо истина, буди тако; аще ли же несть истины, ни аз утверждаю; в среди же сего своего подписания четвероконечный крест начертав. Сие же видевше сонмоначальницы, и вси зело на него негодующе яко не по хотении их сотворша сие; обаче же в те дни ничтоже содеявше ему, последи же за сие великую беду претерпе.

Позвану убо бывшу, якоже рекохом, Святейшему Никону Патриарху на Собор, и вшедшу ему во оную церковь, сотвори по обычаю святым иконам поклонение и прочим по обыкновению, став посреде церкви; бе же там тогда и царева сигклита бояре: Князь Никита Одоевской, Князь Григорий Черкасской, Князь Юрий Долгоруков и инии мнози чиновницы; тогда начата читати гречески сложенное от них извержение на блаженнаго Никона. Егда же прочтоша греческим языком, абие начат тоже извержение читати славянским языком Иларион архиепископ Рязанской; слышав же то их неправедное извержение Святейший Никон, яко быша вины его написаны вся ложь и клевета, возбрани некую речь, яко рече неправедне писано. Той же Иларион слышав от него се, начат лаяти его и испущая всякия злоковарственныя своя словеса, нарицая его убийцею, блудником и хищником, и иными всякими безчестными словесы. Слышав же Святейший Никон поношение и укоризну от него, глаголаше ему: чадо! благодать во устну твоею, и ина многая от Божественнаго писания изрече ему, бе бо сей Иларион рукоположен Святейшим Никоном Патриархом.

Егда же прочтено бысть извержение оно, тогда Вселенстии Патриархи снидоша со своих мест, и приидоша пред Царския двери суще во омофорех, и прочетше некия молитвы краткия, посем обращшеся приступиша ко Святейшему Никону, показующе рукою своею и глалолюще чрез толмача повелевающе ему сняти с себя клобук; бысть же на главе Святейшаго Никона Патриарха клобук черный, на нем же изображен бяше Честный и Животворящий Крест, драгоценным жемчугом.

Вопроси же Святейший Патриарх: чесо ради повелевают ему сняти клобук? они же рекоша, понеже Собор сей осуди тя и дела твоя обличиша тя, сего ради и не подобает ти нарицатися Патриархом, зане ты сам собою и гордостию своею оставил еси паству твою самовольне с клятвою. Никон же отвещав рече: аще и Собор сей осуди нас неправедне, аще и дела наша не бывшая обличиша нас, или паству свою оставих, но сего не оставлю³⁶ , еже бы ми самому сняти с себя клобук, понеже клятвами себе утвердих в восприятии священно-монашескаго образа, яко сохранити ми сей, даже до исхода души моея; а еже вы хощете, то творите, видех бо вас, яко вы зде пришельцы есте, приидосте бо из далечайших стран и от конец земли; не яко ино что благо содеяти, или мир сотворити, но яко пребывающе в турецком порабощении и скитающеся по всей земли; яко сущии просителие, да не токмо что себе потребная обрящете, но и да обладавшему вами дань воздадите. Приложи же Святейший Патриарх Никон и сие: вопрошаю вас и о сем: откуду вы сия законы, или каноны взяли есте, яко тако дерзновенно творите? аще бо был бы и повинен я и осуждению достоин, чесо ради сие тайно творите? якоже татие приведосте бо меня в сию церковицу в монастыре сущу, в ней же не обретается Царское Величество и весь его царской сигклит, такожде и всенародное множество Российския земли; или аз по благодати Святаго Духа паству свою, или пастырский жезл в сей церковице восприял, но веру ми имите, яко сия церковица создася уже прежде сего от нашего смирения.

Мы же избранием Пресвятаго Духа, желанием же и тщанием и прилежным слезным прошением и молением благочестивейшаго Государя Царя и Великаго Князя Алексия Михайловича всея великия и малыя и белыя России самодержца, и его страшных и нестерпимых клятв, засвидетельствованных самим Богом, восприяхом Патриаршество во святей соборней и апостольстей церкви пред всенародным множоством, ни желанием, ни тщанием, ни снисканием коего любо образа, и аще ныне желание вам бысть, еже неправедне нас осудити и изврещи, да идем во святую Божию церковь, в нейже восприяхом пастырский жезл, и аще обрящуся достоин вашего намерения, то буди вема якоже годе, и еже хощете, то тамо и творите.

Слышавще же сия Вселенстии Патриархи рекоша: аще тамо, аще зде, все едино, советом благочестиваго Царя и всех Архиереов собранных дело совершается; а еже Царское Величество зде не обретается, то бысть по воле его.

И абие Вселенстии Патриархи сняша со блаженнаго Никона прежде помянутый клобук с жемчужным крестом, таже сняша с него и панагию, обретшуюся на нем сребряну сущу и позлащену, имеющу и камение дражайшее. Тогда блаженный Никон рече: се яко пришельцы и невольницы, сия себе разделите в потребу и отраду о всех скорбных бывающих вам на некое время обрящете.

Они же слышавше сия, взяша обоя клобук и панагию, и вручиша стоящему тут при Святейшем Патриархе Никоне монаху Марку; на блаженнаго же Никона положиша простый клобук иный, снемше с некоего тут стоящаго монаха гречанина, мантии же архиерейскоя и посоха у блаженнаго Никона не взяша тут, страха рада всенароднаго.

Посем же рекоша блаженному Никону велегласно, яко ктому да не имать нарицатися Патриархом, и во своем созданном монастыре Воскресения Христова да не обитает, но да идет на место покаяния, в монастырь приуготовленный ему сущь, именуемый Ферапонтов в Белозерских пределех; и тако его отпустиша, он же изыде.

Егда же хотяше сести в сани свои, воздохнув рече к себе: о Никоне! се тебе бысть сего ради, не говори правды, не теряй дружбы; аще бы уготовлял трапезы драгоценныя, и с ними вечерял, не бы тебе сия приключишася; и тако сяде и пойде паки во двор; послаша же его с Собору проводити во двор, и быти у него в приставех на дворе преждепомянутым архимандритом Павлу и Сергию, от них же убо Павел бяше муж смирен и кроток, Сергий же муж бяше горд, якоже древний фарисей³⁷ и велеречив. Егда же блаженному Никону едущу с Собора путем и глаголющу некая словеса со своими ему сущими, окрест его идущими, Павел же и Сергий последоваша тамо же созади.

Егда же Святейший Патриарх что глаголаше, тогда оный Сергий созади вопияше: молчи, молчи, Никоне! ругаяся бо ему сия глаголя, и уже се бысть ни единожды, ни дважды, но и многажды. Единою же паки нечто изрече Святейший Патриарх своим, той же ругаяся ему рече: молчи Никоне! Сие же слышав блаженный Никон, повеле эконому своему обретающемуся созади, рещи ему сице: аще имаши область, то иди и загради уста во еже не глаголати. Эконом же Феодосий обращся к Сергию рече: Святейший Патриарх указал тебе сказати: аще имаши власть, то иди и загради ему уста, да не глаголет; ею же слышав Сергий возопи на эконома зверски сице глаголя: что убо ты чернец чернеца нарицаешь Патриархом, се уже несть Патриарх, но един от простых монах.

Егда же сие слово оный Сергий изрыгне, тогда от последующаго народа возопи некто велиим гласом, глаголя: како дерзаеши сице звати неправедно, понеже убо то именована Патриаршеское свыше ему дано бысть, а не от тебя гордаго.

Слышав же Сергий возгласи последующим тут воином, да имут изрекшаго сие; тии же отвещаша, яко уже восхищен бысть и поведен; бяше бо последствующе блаженному Никону множество воинов, боящеся народнаго возмущения; видев же эконом Феодосий возвести о сем блаженному Никону, яко тако рече и тако бысть.

Святейший же Патриарх рече: блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное; и тако пришедшым во двор, блаженный Никон сяде почитати святыя книги, во утешение всех приключившихся сих, любяще бо и читаше паче всех книг «Толкование святаго Иоанна Златоустаго на Послание Павла апостола».

Вскочив же к нему во внутреннюю келию нагло оный Сергий, и сяде противу ему дерзновенно, сняв с себя и камилавку, являя свое безстудство, и нача глаголати блаженному Никону некия глаголы, якобы во утешение, но все ругаяся ему и посмехаяся.

Святейший же Патриарх рече: Сергие, кто ти повеле семо безстудно внити и стужати нам? он же рече: яко Царское Величество и Святейшия Вселенстии Патриархи и весь освященный Собор; он же рече: аще и тако есть сие, но обаче престани лая нас, яко на сие попущенный пес; он же наипаче простираше своя досадительная словеса с гордостию.

Блаженный же Никон Патриарх прочее даде себя молчанию, токмо едино сие изрече ему пророчески: Сергие, Сергие! вижду, яко угождаеши Царю и прочим желая и требуя восхитити мой престол, истинну ти реку, яко еже аще имаши, помале безчестне и сего лишен будеши, еже убо вскоре, по проречению блаженнаго Никона, и сбыстся; помале бо извержен бысть безчестно из сея архимандритии, и живяше во граде Ярославле в Толгском монастыре в простых чернецах.

Егда же прииде вечернее славословие и приснословляху вся, яко и во обители, на ектениях же поминаху Святейшаго Патриарха Никона, по обычаю; сие слышав оный гордый Сергий, паки воскрича, запрещая сего не глаголати, и рече: что сие творите, яко проста монаха Патриархом именуете. Иерей же и прочии вси сие его прещение ни во что же вменяху.

Наставши же нощи, той убо Сергий взем свещи возженныя, пойде во внутренния келии, идеже пребываше Святейший Патриарх, тако ж и в сени тыя, и на крыльца, везде осматривая и глаголя: чтобы убо еще Никон не ушел; тоя же нощи вне уду Кремля в Китае городе, на Земском дворе, идеже обиташе Святейший Патриарх, а определения имеющу токмо стену едину, ту творяху повелением царским, подобно и во иныя мало не во вся нощи, великия разныя пытки, чрез всю нощь, якобы ругающеся ему.

В тыя же дни, такожде и в нощь, творяху некоим великия пытки; принесеся же слово, аки бы мучат онаго Иоанна Шушерина, но сие инако бысть; егда бо сего Иоанна восхитиша и ведоша его пред Царя и отдаша его за стражу.

Афанасия же митрополита по неколиких временех сослаша во изгнание в монастырь преподобнаго Макария на желтых водах, суща на Волге, тамо бо и живот свой сконча во изгнании; не токмо же сии едины тако пострадавше, но инии мнозии соболезнующии блаженному Никону, муками и узами и темничным заточением удручена быша; но сие ныне оставим за множеством.

По утреннем же славословии зело рано прииде от Царя окольничей Иродион Стрешнев, принесе же от Царя денег серебряных и от одежд различных собольих, и лисьих, и иных немало, глаголя: яко Царское Величество повелех ти сие вручити, понеже шествуеши в путь далекий. Он же сия слышав и принесенное видев, рече: возвратите сия вся к пославшему вы, Никон бо сего не требует; многа же изрече блаженный Никон от Божественных писаний приличная к сему словеса. Оный же Иродион со всяким усердием моля его то прияти, дабы, рече, Царское Величество паче на гнев не подвигнути, бе бо той Иродион муж правдивый, в словесех зело искусен; он же нимало о сем радяше и присланнаго не приимаше.

Посем той Иродион со всяким благоговением и тихостию приступи ко блаженному Никону и рече: благочестивый Царь и Великий Князь Алексий Михайлович всея великия и малыя и белыя России самодержец повеле ми у тебя себе и Царице и всему своему дому испросити благословение. Он же сия слышав рече: аще бы убо благоверный Царь желал от нас благословения, не бы убо нам такия немилости явил; но сие мощно разумети, яко не восхоте благословения, еже и удалится от него, и ина много изрече от Божественных писаний, подобне сему. Много же о сем той Иродион моли и проси Святейшаго Никона, но ничтоже успе; сотвори же поклонение, возвратися к Царскому Величеству и поведа ему вся бывшая, яко блаженный Никон присланнаго ничего не прият, и благословения не даде. 3ело ж печален бысть Царь клятвы ради и неблагослония; но свое намерение о нем вскоре повеле исполнити.

По отшествии убо онаго Иродиона, абае прииде от Царя солдатских полков начальник Аггей Шепелев, и рече блаженному Никону, яко Царское Величество повелевает тебе итти на уготованное тебе место, еже есть в Ферапонтов монастырь, без всякаго закоснения; нам же по его, Царскаго Величества, указу велено тебе до онаго места проводити со всяким хранением. Он же отвещав рече: яко готов есмь, и что ти повелено и еже хощеши твори. Вопроси же его Аггей, яко иматъ ли мски, на чем ему итти? Святейший же Патриарх отвеща, яко не имам, тогда отыде той Аггей от блаженнаго Никона.

Посем же приидоша от Вселенских Патриархов и от всего Собора нецыи ко блаженному Никону глаголюще: прислаша убо нас к тебе Свяйшие Вселенстии Патриархи и весь освященный Собор, яко клобук и панагию, яже вчера от тебе бысть взята, и сущему с тобою стоящу монаху отдано, се паки повелеша взяти от тебе и принести пред себе; Святейший же Патриарх обоя повеле отдати без всякаго закоснения и рече: воля Господня да будет; и тако тии вземше отыдоша.

Посем же предпомянутый полковник Аггей вскоре прииде, ведый с собою кони и мски и впрягше с великою скоростию, посадиша блаженнаго Никона в его сани, в них же прежде из обители приеде; народи же Московскаго Государства слышавше сия, начаху собиратися в Кремль, яко да видят пастыря своего неправедное отгнание от овец паствы своея.

Сие же вниде во уши Царевы, яко рече, народи собираются в Кремль, тогда умыслиша сице: приидоша убо мнози от воин не яко с яростию или отгнанием, но с тихостию глаголаху народу, яко рече, Никон Патриарх поедет из Кремля во Спасския вороты и по Сретенской стогне града. Народи же слышавше сия поидоша из Кремля во град Китай, ожидавше тамо его.

Егда же видевше воины, яко народи из Кремля вне изыдоша, тогда абие с великою борзостию повезоша блаженнаго Никона из Кремля на Каменной мост и оттоле в Арбацкия ворота, именуемыя Смоленския, даже и за самый земляный град; провождающе же его из града царевым повелением полковников стрелецких четверо, имеюще с собою 200 стрельцов; сущии же со блаженным Никоном от священномонахов и монахов, иже восхотеша с ним итти, також и иныя от мирских мнозии, провождающе его из града со слезами и с воплем велиим; тех убо всех оные воины окруживше окрест, и уже в средину ту, никому же даяху внити; и тако полковники и воины проводивше его за земляной город и поклоншеся ему возвратишася во град. Со блаженным же Никоном пойде в приставниках преждепомянутый Аггей Шепелев, имея при себе воинов пятьдесят.

Егда же Святейший Патриарх шествие творяше по земляному граду даже до Дмитровских врат, и до слободы, еже нарицается Сущева; внутри же землянаго града уготовано бяше стрельцов тысяща едина, со всяким оружием наготове, и со огнем, иже нарицаются фитили горящия; а внегда убо идяше Святейший Патриарх позади града, они же противу его внутри града идяху со всяким стройством; и егда блаженному Никону пришедшу до Сущевы слободы, и повезоша его от града по пути по Дмитровской дороге, тогда и тии воини шедше внутрь града отступиша; монаси же и мирстии проводивше Святейшаго Патриарха даже и за Сущеву слободу с великим воплем и рыданием; он же утешая их, изрече много им от Божественнаго писания, и ту бдагослови их, предав всех благодати Божией.

И тако приставницы повезоша блаженнаго Никона с великою борзостию; тии же во след его умильно взирающе и жалящися, яко лишившеся своего пастыря, возвратишася во град с велиим плачем; уведаша же се и во граде, яко блаженный Никон уже из града увезен бысть, вельми бяху скорбяще по своем отце и пастыре.

Шествующу же блаженному Никону во изгнание по Дмитровскому пути, предупомянутому же оному приставнику Аггею Шепелеву и солдатом предъидущим пред ним, с ним же Спаса Новаго монастыря архимандритом именем Иосиф, с великим поспешением и со опасным хранением, никому же дающе, или на встретение идущу, или близ подступити, или кому по прилучаю наехати, или кому найти.

И тако Святейшему Никону идущу по пути, с таковым великим трудом и утеснением; в пищи же терпеливый тот Никон, аще и отраду имяше, но обаче сам убо и сущии с ним велию скорбь и тугу имяше, оскорбляеми от зимы, не обретшихся ради одежд зимних ему же и сущим с ним.

Дошедшим же им до реки до Клязьмы от града Москвы 28 поприщ, тамо удержаша, и стояхом на оном месте два дни.

И посем по указу Царскаго Величества прислан бысть во след его в приставники ж на перемену Спасскому архимандриту Иосифу из Нижняго Печерскаго монастыря архимандрит тем же именем Иосиф; Новоспасский же архимандрит Иосиф, егда видя многострадальнаго Никона от зимы согнетаема, умилився и подаде ему от своего имения теплую одежду, глаголемую шубу и треух, такожде и от пищи немало; а сам по указу оному возвратися к Москве. За сие убо его архимандрита Иосифа Святейшему Никону подаяние, яко мню, воздаде ему Господь Бог на сем же свете сторицею, и удостои его по седми летех времени сего бытия Преосвященным митрополитом Рязанским и Муромским, и по скончании Святейшаго Никона, в тоже лето, яко сослужебник его преставися к Богу; и о сем убо до зде, предлежащаго же да имемся словесе.

Прочии же, иже со блаженным Никоном, вельми оскорбляеми быша от зимния стужи и от мразов.

Во едину же от нощей, ехавшим им с великою борзостию, бяху бо у Святейшаго Никона впряжени кони парены конюшни, и от борзости шествия навалиша блаженнаго Никона к некоему древу, и главу его ко оному древу приторгше, и едва особь не отторгше, и от того убо ударения Святейший Патриарх прият немалую язву.

Егда же приближающимся им ко граду Угличу, возжалеся блаженный Никон о сущих с ним, и посла прежде себе во оный град, яко да купят сущим учеником его с ним одеяния теплая. Уведев же сие оный приставник Аггей, возбрани сия сотворити посланным с великим прещением; и егда убо приближающимся им ко граду, уведавше граждане пришествие Святейшаго Никона, приуготовльшеся и изыдоша во сретение его носяще потребная. Видев же сие оный приставник Аггей, повеле всех немилостивно отгнати, многим же и раны многие наложше; и тако град мимо прогнавше с великою борзостию, никому же дающе близ приити. Пять на десять же поприщ отъехавше от града того в некую весь, в той убо веси во оный день по прилучаю бяше торг; приставник же посла тамо прежде себе, и повелением его всех отгнаша, с великим прещением: и тако дошедшим им до Мологи, и в них же убо селех или деревнях по прилучаю обнощевати, или скот кормити, то убо приставник той посылаше наперед в те дворы, в них же ему стояти, очищаху и всех сущих из дому изгоняху.

Во едину же от нощей в некоей веси, по обычаю стоящим и домашним всем отгнанным бывшим, жена некая престаревшая многими леты, ея же бяше и дом той, в том дому утаившися, от всех скрыся в сокровенное место, сиречь в подполье; егда же заимщики оные отыдоша, блаженному же Никону во двор оный пришедшу, жена же оная седяше в сокровенном месте. Всем же убо отшедшим и оставльшуся единому Святейшему Никону с малыми своими ученики, и уразуме оная вдовица, яко вси отыдоша, абие изыде из сокровеннаго места, вопрошая прилучавшихся тут: который убо есть блаженный Никон? показавше же оной того, она же со слезами припадше и с великим воплем умильныя гласы испущаше глаголя: камо идеши пастырю словесных овец, остави овцы своя в расхищение? и иныя к нему умильныя глаголы изрече; сказаше и сие, яко вчера пребывшу ми в дому моем, явися ми во сне муж некий благообразен, и рече: жено, се раб Мой Никон Патриарх послан и идет в заточение в великом утеснении и скудости, ты же елико можеши в потребных ему помози; и сия оная жена изрече, заклиная себе клятвами, яко воистину тако бысть; и тако вручи Святейшему Никону денег сребреных двадцать рублев, к сему же и одеяний теплых, и егда же заутра рано в путь поидоша, жена же оная много плакася, и паки скрыся в тайное место дондеже отыдоша; и тако дошедшим им до слободы, юже нарицают Молога, и тут убо ночевавше.

Близ же бяше оныя Мологи монастырь Святейшаго Никона Патриарха приписной, иже нарицается Афанасиевской; приставник же оный от зельности лютыя не сотворь того, во еже бы блаженному Никону во онем ему своем монастыре обитати.

Во утрий же паки в путь пошедше, мимо самаго онаго монастыря и святых врат; оныя же обители строитель именем Сергий Прокопиев, ученик блаженнаго Никона, изыде во сретение Святейшему Никону со всеми тамо обитающими. Той же немилостивый приставник всех отгна с великим прещением и яростию, и тако им прогнавшим мимо той монастырь с великою борзостию, и бывшим им близ Шексны реки; в нощи же гнавшим им також с великою скоростию, по некоему ж случаю или нарочно, Бог весть, наехавшим оным повозником на некое древо зело острое противо торчащее, и толико скоро нагнавше, яко оныя сани, в них же бяше Святейший Патриарх Никон, пронзе сквозь, також посланыя в них войлоки, даже и до тела блаженнаго Никона; и тако уязви его то древо, яко еле жива его остави, сотвори же ему язву великую; и оно торчащее древо от прытости преломися. Стояй же на ухабе у саней человеколюбие показуяй ко Святейшему Никону, взят то преломившееся древо некоему же ведущу, и положи е в сани оныя сокровенно, и тако путешествующим им даже до уреченнаго места, еже есть Ферапонтова монастыря.

Не дошедшим же им еще места того, оный приставник посла наперед вестника в монастырь ко игумену Афанасию и братии глаголюще, яко по указу Царскаго Величества везем к вам Никона монаха, и да уготовите келии, идеже ему обитати. Они же сия слышавше ужасошася, видяще тех присланных предвестников напрасно во оружии вшедших во обитель.

Прежде же пришествия блаженнаго Никона во оную обитель не за многое время бяше у них огненное запаление и монастырь оный весь позжен бысть, токмо осташася у них две келии болничныя; и егда привезоша блаженнаго Никона в монастырь еще до разсветания, и изыде ему во сретение на монастыре токмо един игумен, от братии же и от иных никтоже, тако бо повелено бысть от приставника онаго; и тако вшедшу ему во оныя уготованныя больничныя келии смрадныя и закоптелыя, еже и изрещи неудобно.

Святейший же Никон видя себя в таковом озлоблении, о всем благодаряше Бога, утешая себя святым Писанием, скорбь же

велию имеяше от оныя раны, иже ему на пути содеяся.

Во утрий же день приидоша предпомянутый приставник Аггей и архимандрит Печерской Иосиф и тоя обители игумен и келарь, и повелеша о своем приходе возвестити блаженному Никону, яко приидоша, рече, по указу Царскаго Величества, о некоих делех сказати.

Святейший же Никон от оныя скорби изнемогая и возвести им яко немощно ему, рече, с ними видитися, и повеле вопросити я: коего дела ради пришли суть? Они же воздаша ему наречие, яко да идет в церковь некоего ради царскаго дела. Он же паки отречеся, яко не могу, и повеле взяти у них ведомость, чесо ради и с каковым повелением приидосте. Они же рекоша, яко по указу Царскаго Величества, и по благословению Святейших Вселенских Патриархов и всего освященнаго Собора, велено у него, Никона монаха, взять мантию архиерейскую и посох.

Слышав же блаженный Никон, ни мало о сем усумнися, но абие повеле им просимое отдати; много же изрече от Божественнаго писания приличное сему. Оный же архимандрит Иосиф, присланный с ним, вземше сия и отвезоша обое, глаголю, мантию и посох к Москве.

Пища же блаженнаго Никона бяше тоя обители, ею же братия питахуся, аще бо и по указу Царскаго Величества велено оному приставнику пищу приуготовляти из царских сокровищ; блаженный же Никон сего никогда же никакоже восхоте; приставник же оный Аггей вельми о сем печашеся и моляше его, яко да приимет пищу себе от милости Царскаго Величества, он же нимало восхоте глаголя: аще и умрети, но не сотворю сего, и тако оному приставнику пребывающу месяц или вящше.

Блаженный же Никон изнемогая бяше от таковаго великаго озлобления и заточения, написа же и писание мало в Воскресенской монастырь строителю старцу Сергию, яко да упросят благочестивейшаго Царя, дабы благочестивый Царь повелел по смерти его погребстися телу его во своем строении в Воскресенском монастыре в церкви Предтечеве под Святою Голгофою, еже и сбытся последи, по пятьнадесяти летех по его прошение, о нем же ниже написася.

Посем убо по указу Царскаго Величества прислан бысть с Москвы на перемену оному приставнику дворянин некий Стефан Лаврентьев сын Наумов; от духовнаго же чина бывали Новоспасской архимандрит Иосиф; той убо Стефан зело бысть лют и немилостив во всем ко блаженному Никону; келии бо, в них же пребываше блаженный Никон, абие повеле окна все заклепати железными решетками накрепко; спереди же оставиша токмо двери едины, и тут приставиша стражу тверду: и тако стрежаху у дверей и окрест келии с великою твердостию, и никому же даяху, да кто мимоидет и не токмо мимо келии, но и близ монастыря никаго не пропущаху, и дорога убо большая, яже прежде бяше мимо самыя монастырския ограды, и тую дорогу с того места преложше на ино место.

Блаженному же Никону живущу в таковом озлоблении и утеснении, яко сам дрова ношаше и по воду на езеро хождаше, и потребныя пищи на всех с ним сущих, сам всегда строяше, и труждаяся непрестанно; и о всем о сем никогда же поропта, но все благодаря Бога творяше, в церковь убо хождаше во особую, яже на вратех, и служаху в ней при нем священницы, иже суть с ним приехали из монастыря Воскресенскаго, на ектениях же поминающе его Святейшаго Патриарха Никона; егда же ему или иным учеником его, когда хотящим внити в церковь, тогда все хождаху за караулы крепкими; и тако ему дни своя препровождающу во всяком злострадании благодаря Бога и моля о всех зло ему творящих, глаголя: Господи, не постави им во грех сего.

Приставнику же оному Стефану некогда пришедшу ко блаженному Никону, нача его молити с великим прошением, яко да подаст он прощение и благословение Царскому Величеству и всему его Царскому дому.

Слышав же сия блаженный Никон рече: сие ты глаголеши нам Стефане и молиши нас о сем прилежно, яко дати нам Царскому Величеству и всему дому его с прощением благословение; повеждь ми, кто тя сему научи и коея ради ты вины твориши сия? Он же с клятвою рече, яко мне с Москвы писано о сем, и повелено мне о сем тя прилежно молити; блаженный же Никон рече: аще убо сия тако суть, аще не лукаво, аще же тако благочестивый Царь престанет гневатися на нас туне и мучити нас, то се просимое тобою исполнится; и восписа Святейший Патриарх к благочестивейшему Царю писание, сицев образ имущее:

Прием же сие писание оный приставник Стефан, посла с великою борзостию к царствующему граду; Царь же приим оное писание³⁸ , по времени же некоем посла ко блаженному Никону стряпчаго Иоанна Образцова и с ним от своея царския казны денег на милостыню 1000 рублев; також повелением царским иже закованныя были у келии окна и двери, то повеле отковати; на сотворшаго же сие на онаго приставника притворством, аки бы гнев возложше, яко самовольством сие он учинил, без повеления Царева; повеле же и келии новыя учинити; сотворив же блаженному Никону не малу³⁹ ослабу и иже с ним сущим хождение, и в келии к нему приходити с повеления приставника.

И тако блаженному пребывающу во утеснении велицем: пищи же и пития, яже по повелению Цареву присылаху к нему с Москвы, того не принимаше и не вкушая, труждаяся бо сам, употребив орудие свое, чем рыбы ловити, и от того удовольствовавше не токмо себе, но и сущих обители тоя игумена с братиями, и прочими трудниками, на каждый бо день довольство рыб имеяше.

Во времени же некоем приспевшей недели Сырной, присла Царь ко блаженному Никону разных рыб свежих белуг, осетров и иных не мало, також и пития краснаго рейнскаго, романеи, церковнаго вина великия делвы (бочки). Приставник же о сем возвещая и моля о принятии; блаженному же отрицающуся приняти сего; видев же блаженный моление прилежное о принятии присланнаго по многом убо отрицании, повеле приняти.

Во утрий же день в Сыропустную неделю соблаговоли Святейший Патриарх Никон трапезовати в общей монастырской трапезе со игуменом и братиею и прочими трудники: присланныя же царевы рыбы и питие повеле на тот обед истощити, токмо мало пития оставити повеле; сам же никакоже сему присланному ястию и питию коснуся: некоим же сущим его монахом в неведении, пития мало вкусившим, о сем бо запрещение прияша.

Во един же убо от дней Святаго поста бывшу Святейшему Патриарху со своими сущими монахи у утренняго славословия в келии, поведа видение явльшееся ему тоя нощи во сне, яко обретшуся ми, рече, в некиих зданиях каменных превеликих зело; и абие обретеся тут Московскаго большаго собора протопоп Михаил, аки бы докладывая нас во освящении некоей церкви, и тако нам вкупе из тоя явльшыся полаты идущим в другую и в третию, и елико нам далее идущим, толико являхуся нам полаты краснейшыя.

Вшедшим же нам во внутреннюю, якобы в пятую или вящши, и таково бяше ту здание, яко неудобь сказоваемо, и удивляющимся нам о таковом великом и прекрасном здании, и абие внезапу явися юноша благообразен зело, и рече ми: что удивляешися, святче Божий, сему зданию; мне же отвещавшу ему: како не имам удивлятися сему таковому величеству и красоте здания сего; он же рече ми: знаеши ли ты, чие суть здание сие? Мне же отвещавшу ему: никакоже, Господи мой, не вем; он же рече ми: здание сие, яже ты зриши, твое суть, еже ты создах еси своим терпением; но потщися совершити путь своего течения, еще же ти и се глаголю: яко днесь имаши свой хлеб ясти, и абие невидим бысть юноша и видение преста. Сие бо видение сам блаженный Никон сущим братиям с ним поведа; они же слышавше сие во уме си имуще.

Того ж дня в час благовеста святыя Литургии приидоша ко блаженному Никону по обычаю приставник и архимандрит, и тоя обители игумен и келарь, яко да проводити по обычаю в церковь Святейшаго Патриарха. Седшим же им и слово продолжающу блаженному «о пользе», и абие с гостиницы прииде вестник глаголя: яко приидоша от обители Воскресенской Новаго Иерусалима его строения, Святейшаго Патриарха, иеромонах Мисаил с прочими трудниками; повеле же блаженный им внити; они же вшедше поклонение сотворше от архимандрита и братии со умилением слезне благословение испросиша и сами получиша, и посланное с ними блаженному вручиша денег 200 рублев и 10 хлебов братских трудов, також и от рыб и иных запасов не мало.

Святейший же Патриарх прием сие все с радостию велиею и слезами, благодарив Вседержителя Бога, дающаго пищу всякой твари, и рече: яко сбыстся днесь видение нощи сея, глаголющее мне, яко днесь имаши свой хлеб ясти. И тако время Святаго поста препроводив в молитве, и посте, и в трудех непрестанно, прочитанием книг святых, якоже бе ему обычай в Воскресенской отхожей пустыни.

В день же Святыя Пасхи, по святей Литургии, благоволи Святейший Патриарх Никон архимандриту Иосифу и приставнику оному, и обители тоя игумену, и келарю хлеба ясти с собою в своих ему келиях; внегда же им ядущим, повеле Святейший Патриарх да внесено будет оное питие царево, еже прислано ему в неделю Сырную. Прием же сие в руце и возгласи всем сущим прилучившимся ту, глаголя: слышите, яко от дне повеления Царскаго Величества в сие нужднейшее место заточени есмы до днесь; присланным же от него к нам по разным временам пищи и пития, никакоже коснухомся вкусити. Ныне же мы подражая смирению высоты Слова Божия и поминая рекшаго: благословите кленущыя вы, добро творите ненавидящим вас.

Аще благочестивейший Царь и гнев на нас имея заточи мя семо, но мы поминая Спасителя своего слово, егда при распятии моляшеся, глаголя: Отче отпусти им, не ведят бо что творят, и паки инде: да не зайдет солнце во гневе вашем, и ина многая от Писания прирек подобная сим, и благодарив Бога и рече: да не до конца вражда наша со благочестивейшим Царем пребудет, и поздравив, якоже обычай, глаголя: се ныне питие сие про здравие благочестивейшаго Царя и со всеми вкушаю и впредь присланным от него отрицатися не буду.

Сия же слышавше и видевше прилучившияся тут архимандрит, и приставник, и прочии от Святейшаго, зело рады быша, и воставше поклонишася ему до земли; и абие того ж дня послаша писание к царствующему граду вся сия бывшая благочестивейшему Царю возвещающе; и от того убо времени вся присланная Царева принимаше.

По времени же некоем присла благочестивый Царь ко блаженному Никону Евангелие и церковныя сребряныя сосуды и иных потреб церковных не мало.

Святейший же Патриарх избра себе едину церковь обители тоя, на святых вратех во имя Богоявления Господня, и в ту хождаше на славословие Божие; службу же святую служаху с ним в заточение привезеннии братия обители Воскресенской постриженники и его рукоположенцы; инии же и последи к нему пришедше самовольне терпети (не с повеления Царева) иеромонаси: Памво, Варлаам (иже последи бысть ему духовник), и Палладий; иеродиаконы: Маркелл и Мардарий; крылошане же и простыя монаси: Виссарион и Флавиан, и инии мнозии братия; но много зла прияша в гонении и в заточениях по разным странам и местем поморским. Тии же вышеписанныя имены иманы к Москве, и тамо бо по разных заточениях многа лета в тяжких оковах гладом точима бяху, и в дальния монастыри в заточения разсылаху и горким мучением озлобляеми, инии же и жития сего горне лишахуся, и сея ради вины, хотящии благочестивыя приходити благословения ради, бояхуся.

Обычай же бе ямяше Святейший Патриарх в трудех пребывати, близ же убо озера того Ферапонтовскаго начат лес сещи и землю расчищати; место же то именуемое Лещево, на месте бо том саждаше всякий овощ огородный, и хлеб сеяй, також против того места среди езера того устрои каменный остров; глубина же места того две сажени и вящше: камение же со брега сам с сущими своими монахи на плотах возяше от брега далее дву поприщ; длина же тому каменному острову дванадесять сажень; ширину же имать пять сажень мерных.

На том же каменном острове водрузи честный и животворящий крест Господень с надписанием сицевым: «Никон, Божиею милостию Патриарх, постави сей крест Господень будучи в заточении за слово Божие и за Святую Церковь, на Беле озере в Ферапонтове монастыре в тюрьме»; бе бо чрез той новопостроенный остров, на нем же крест водружен бысть, в зимнее время ту большая дорога, и мнозии мимохощии надписания сего читаху.

Постави же и ина два креста с сицевым же надписанием на том же езере на иных островах, яже последи в царство благочестиваго Царя Феодора Алексиевича и Святейшаго Иоакима Патриарха повелением, оные кресты от мест тех все взяты и надписания их оная сотроша.

Сие же надписание у блаженнаго Никона бысть и на всех его сосудех келейных сребряных и медных и оловянных, також истребиша и загладиша, а инии сосуды медные и оловянные слиты суть.

Надписание же оно на крестах и на всех сосудех резал обители Воскресенской монах Иона, художество имеяй среброделия; бе бо той Иона страсть имеяй велию невоздержания пьянства, и зело сварлив и языком невоздержателен и клеветлив бе; отай бо от Святейшаго ходя ко приставнику, ложная на него сшиваше; и в некое убо время по обычаю своему, упився у приставника и учини досаждение велие Святейшему Патриарху и братии, овым досадительным и песским своим бреханием; овых же дерзновением рук своих оскорби; вины же ради сея, хоте его Святейший сослати в смирение в пекарню; он же с монастыря бежав к приставнику и клевета на блаженнаго нелепая. Таже иде по пути до царствующаго града по городам, владыкам⁴⁰ и по монастырям властем и всякаго чина людям, яко пес неистовая блядословя и ложная глаголя, яко ни на ум человеческий таковая сквернословия могуща взыти; он же окаянный все якобы делом то творимая произнося; к тому ж имеяй с собою надписание оно, еже он за повелением Святейшаго на вышереченных крестах и на келейных сосудех резал, везде показуя, и тем Святейшаго порицая, глагола: Патриарх Никон живучи в Ферапонтове монастыре сие надписание на крестах и на сосудех везде пишет, затевая самовольно глаголет, будто он в Ферапонтове монастыре в тюрьме терпит за слово Божие и за Церковь, и инная многая клеветы глаголаше; сии же злоречения писана быша от приставника ко благочестивому Царю и Святейшему Патриарху сия в слух вниде.

Царь же благочестивый сия слышав, ни мало сему внят; той же окаянный монах Иона не дойде до царствующаго града, но во граде Переяславле зайде на винную поварню, и напився пьян впаде в котел великий с водою кипящий и сварися; и тако зле жития сего лишися, прият кончину, якоже вторый Иуда предавый Господа.

По времяни же некоем бдагочестивейшаго Царя супруга благоверная Царица Мария Ильинична сего света отыде, преставися в вечный покой; тогда благочестивый Царь присла ко Святейшему Патриарху Никону ближняго своего человека окольничаго Иродиона Стрешнева, с сим же присла на поминовение души благоверныя Царицы Марии Ильиничны милостыни 500 рублей; блаженный же сего не прият глаголя: аз должен по душе благоверныя Царицы Марии Ильиничны поминовение творити, елико Бог помощь подаст и сила наша может и без сея мзды. Много же молившу Иродион о принятии присланнаго, но ничтоже успе, паки возвратися к царствующему граду.

По отшествии же Иродионове Святейший Патриарх поминовение по душе благоверныя Царицы творя непрестанно по чину церковному, якоже обычай.

Такожде и по благоверном Царевиче Алексие Алексиевиче поминовение творя.

По времяни же некоем благочестивейший Царь паки совокупися брачным законом второе, и присла ко Святейшему Патриарху Феодора Лопухина, с ним же присла денег 700 рублев, мех соболий, мех лисий, мех беличий, сукно и тафту черныя, 15 штук полотен добрых тонких, 20 полотенец. Прием же сие присланное Святейший Патриарх благодарив Бога, и пев молебная о царском многолетнем здравии; присланнаго же упокоив довольно, отпусти с миром и к царствующему граду.

Малое ж поминув время, посла Святейший Патриарх к царствующему граду диакона своего келейнаго именем Мардария некоих ради потреб и ко благочестивому Царю о некоих нужнейших потребах, Царь же благочестивый просимое им вся исполни; и паки посылает с Козьмою Лопухиным 40 соболей добрых, да мех соболий же, денег 500 рублев, таже и посуды серебряной не мало; пищи же и пития и иных изобильно; диакона же онаго вскоре отпустити повеле, дав милостыни 40 рублев.

<<< Предыдущая 1 2 3 ... 5 Следующая >>>

³⁶ В П.И.: но сего не сотворю. назад

³⁷ В П.И.: якоже древний фараон. назад

³⁸ По П.И. прибавлено: и прочел вельми возрадовася. назад

³⁹ По П.И.: малу. назад

⁴⁰ В П.И.: воеводам. назад

Домашняя страница
священника Владимира Кобец