БОГОСЛУЖЕБНЫЕ ВОСТОЧНЫЕ ТРАДИЦИИ, ИЗ ПРОСКИНИТАРИЯ А. СУХАНОВА

а праздник святаго Саввы на Утрени Патриарх сходил для нужи из церкви на третьей песни, и паки пришел, а на осмой песни паки сошел, и не бывал и не служил того дни. На братию рыба была свежая, а в пяток было то, а Патриарх ел у себя в келье без рыбы. На Николин день на заутрени, на полунощнице, на литии сошел в келью и не бывал, а служил у праздника. Тут на обедни на апостоле был архидиакон араб. ... На память пророка Даниила и трех отроков, в среду, на братию вино и ужин. А в прочие дни, в среду и пяток, во весь пост вина нет на братию, но вместо вина горячей водки по кубику; а варение по вся дни; в среду и пяток ужина нет; в прочие дни во весь пост вино и ужин. Часы пели царские, поп в епитрахели начинал, а диакон кадил в стихаре. Стихиры пели по обычаю; аллилуиа не поют и ектении нет, якоже чин у Троицы. На первом часу Патриарх чел Евангелие, сам в епитрахели, и во омофоре, и в мантии, в олтари на престоле, снем камилавку, а диакон в стихаре. Прочел и сложа омофор и епитрахель и вышед царскима дверми, стал на своем месте. На прочих же Часех чли Евангелие попы токмо в епитрахелях, в олтаре на престоле. Многолетие кличет канархист, все вдруг прочтет, по статьям не разделяя. Такожде и на Крещение во всем. А по крылосам многолетие не поют.

На Рождество Христово в Вифлееме Патриарх пел Вечерню и Утреню, и служил Обедню собором в большой церкви. А наутрие, в 26 день Литургии, служил Патриарх в вертепе с двумя попы и диаконы. Того ж дни ел у себя, и после стола гулял Патриарх; и был в вертепе, в дальнем пустом. И пришед ходил к армяном в церковь их, пришед кланялся иконам их, а не пели ничего. А встречали армяне Патриарха со свечами, и потом ходил гулять по кельям, а пришед в гостиную сел, и его подчивали вином и овощами. ... И хотел идти к франкам, да раздумал и молвил: заутра пойду к франкам, как к себе пойду. В 27 день заутреню пели у Георгия, и ходил Патриарх поклонитися во святой вертеп, а пришед, стоял до третьей песни канона, сошел и не бывал опять; а у Обедни не был нигде. После Обедни пошел к франкам с невеликими людьми. Встречали Патриарха франки облачась, и со свечами, а креста и икон не было. И встретя, напред пошли старцы римские начальные; Патриарха под руку вели. И как пришли в церковь, учали франки играть в органы: а Патриарх пришед в костел кланялся иконам. Потом Арсений говорил старцом патриаршим: для чего не поете входа Патриарху? Понеже они говорили напред того, что вшед в костел им пети: «Достойно есть», и они тотчас начали пети: «Аксион естин» (достойно есть), и органы тотчас перестали, и после «Достойно» указали Патриарху место где стать, постлано коврами; також и прочих всех по местам поставили, и сами стали: и паки почали петь франки по статьям, такожде и органы последуючи им; а как кадили, и Патриарх осенял их рукою. Потом чел Евангелие поп римской и по Евангелии паки играть стали в органы, а поп со Евангелием пришед к Патриарху, Евангелие давал целовать, разложив письмо, а не согнув книгу в доску, якоже у нас. И тако играв пошли попы их со свещами из костела напред, потом Патриарх и старцы с ним франки; и гуляли по садам. Потом вошли в трапезу и сели за столы. И тут Патиарх сидел и прочие с ним. И есть и пить было много. В тот день у франков был праздник трех Королей, по-нашему Богоявление, понеже всегда у франков прежде нас за десять дней бывает всякий праздник. В церкви во всей по местам придут от города Иерусалима богомольцы православные в соборной церкви. А ивери на своем месте; копты и хабежи на одном месте праздновали за один; а хабежский престол стоял порожень, сирианский престол пуст же был, армян не было же, франков не было же, понеже франки пели прежде нас за 10 дней Рождество Христово, и то было в навечерии; армяне не праздновали же Рождества Христова в тот день. А тут в церкви весь народ ночует по своим местем, и огни накладут во многих местех в Великой церкви и тут спят. В церкви Великой яко был въезжий двор, и крик, и шум, и хлеб продают, и в дудки играют, и робята шумят, кричат, играют, скачут во всей церкви всякие люди, и тако творят два дни, а иные и третий день остаются. Утреню хабежи с коптами служили, а Обедню хабежи на своем престоле особно пели.

енваря в 1 день обедал у Патриарха паша в сенях больших; на земли постланы ковры во всю палату: и подушки цветныя и завесы. Паша пришел и сел в окне на патриаршем месте, а Патриарх на лавке его; потом сел на земли, а Патриарх с левой руки его сел на земли же. И тут пили кофе и заедали сахаром леденцом. Потом паша молвил Патриарху, чтоб идти ему наверх гулять. И пошли. Патриарх пред ним без посоха ходил, и взошел к Великой церкви, в окно в трех местех смотрел на низ в церковь и Патриарх разспрашивал, и сошед назад пошел в церковь Константина царя, и в олтарь северными дверми входил, и тамо около престола ходил, и постояв мало пошел вон, а Патриарх с ним же. И пришед в келью, сел на земли и постлали суфру — кожаная скатерть, — и понесли есть мясныя яди, вдруг все поставили; и Патриарх ел свою потребу, яицы и рыбу соленую. Мало поевши, поднесли пить шербет, чашу одну, и тако всех обнесли. Сидело турков 5 человек. И всего того было на великую силу с четверть часа, а больше никак не было. И яствы снесли и паки пили кофе с сахаром. Потом руки и рот домывали, потом кадили, и тако встав пошли со двора. А сказывают, что Патриарх с питропом бранился; а хотел Патриах питропа переменить, а питроп не хотел, и хочет Патриарха переменить. И для того паша приезжал, чтоб их помирить. Тогож дни Патриарх на Обрезание от заутрени сошел прежде 3 песни канона, и у Обедни не был и не служил нигде.

Генваря в 5 день Часы Патриарх слушал на низу у Якова, брата Божия; и Литургию слушал тут же, а не служил сам Литургии. Воду святил в мантии и во епитрахели и во омофоре токмо. Прежде крест целуют и потом кропит, и ту руку целуют, что под кропилом. А кто хочет пить, и тот почерпнет сосудом и пьет сам, а не так, как у нас причащают. А после воды антидор давал. На трапезе в навечерии Богоявления варение факиелес (сочевица, масличныя ягоды), губы вареныя, аладьи и хворост пряженый в масле с медом, и вино. А Патриарх и раки ел и нам подавал, и вино Патриарх пил же за столом. А на Рождественское навечерие також трапеза с вином, а пред трапезою у Патриарха в келье по чарке вина горячаго пили, и сам Патриарх пил же. А трапеза в навечерии Рождества и Крещения рано была, часа за три до вечера отъели. На Крещение Патриарх у заутрени был у Якова, брата Божия. В начале заутреню, а не ефимон поют; греки Великую вечерню поют ввечеру рано, и хлебы, и ефимон великой такожде, а наутро Утреню поют. Начал поп в одной епитрахели арапин с кадилом, а как кадил, говорил два псалма и прочее, ектению и возглас; таже «Слава Святей» говорил вшед в олтарь; таже Патриарх шесть псалмов по обычаю; две кафисмы кряду обе, потом «Хвалите имя Господне» поют весь псалом, правый начинает, а канархист на среди церкви на запад сказывает стихи; потом другой канархист також сказывает другой псалом, и поют вначале на левом; поют оба псалма с припевами, «Слава» на левом с припевом, и «Ныне» на правом с припевом же; таже на левом: «Аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже», а припева не поют и «Аллилуиа» таже на правом також; потом паки на левом, також припева нету; таже седален, таже степенна по дважды стих, к третьему «Слава», таже «И ныне» той же и проч. После Евангелия 50-й псалом пели по стихам; таже «Слава» на правом «Всяческая днесь», таже «И ныне» на левом «Всяческая днесь». Потом на правом «Помилуй мя Боже» и стихиру и прочее. Канон пели без всяких припевов просто, стихи токмо канонные, а стихологии не пели ж. На девятой песни припев «Величит душа моя Господа», таже ирмос, а на другом також таже песнь Богородицы: «Величит душа моя Господа» таже припев: «Величай душе моя», таже стих канонный, и прочия рядом. На хвалитех целование; после стихиры кликали многолетие Патриарху маленький ребенок, таже большой мужик, оба по арабски, а после «Слава, и ныне» кликал маленький по грецки. Канархистам дал Патриарх по полотенцу шитому. Славословие и прочее и отпуст. Патриарх пошел к себе, перваго часа не слушал, и мало в келье помешкав, в два часа дня пошел к Обедни к Якову, брату Божию, и тут служил. После заамвонной молитвы вышед собором святил воду в коливифре освящением богоявленским, и соверша отошел на свое место, народу давал целовать крест и кропил; из купели имали воду сами, кто хочет, и пили, а Патриарх не причащает, якоже у нас чин; епископи же и прочие священницы причащаются просто не облачаючись, якоже у нас чин облачаясь причащаются; такожде и маслом помазуются, но просто в платье; а кто хощет, сам пьет, взяв воды чаркою; по покроплении давал антидор, потом отпуст. В навечерии Рождества Христова и Крещения служба была Василия Великаго; после Обедни у Патриарха в кельи пили горелку, и сам Патриарх пил же, потом стол; а стол рано отошел, до вечера часа за три.

17 день после полудня церковь Великую отперли, Армянской Патриарх большой великия Армении, от Эчмиадзина, а с ним иные были два Патриарха армянские же. И как время Вечерни, встречали Патриарха армянскаго армяне облачась мнози с образы, с хоругви, с кандилы и с пением; и вшед в церковь Патриархи армянские первые целовали камень, идеже Христа в саване клали, потом пошли в свои приделы, и облачась, после своей вечерни пели литонию, еже есть вход; пред ними несли хоругви мнози; на них же шиты образы; потом шли мнози в стихарях с уларем, а на главе на всех на них шапки, яко скуфьи, златыя шитыя, и кованыя серебряныя золоченыя, а наверху тех шапок кресты утверждены; и один впереди идучи пред ними бьет малым бильцем в кандию маленькую звонкую; потом иные четыре из них бьют край о край — как блюды медныя сделаны; а всякой несет по два блюда; потом пять рипид; по них идут в фелонях; а поют все по своему языку; а в кандии и в блюда ударяют во глас пения, якобы в кимвалы; а громки гораздо, и глас разсыпается; якобы кимвальныя струны; и как ударяют с пением во един глас и согласно гораздо, то с пением не отлично нимало; а держат их за ремень, проколото блюдо на дне, и продето сквозь. А за ними идут Патриархи в фелонях золотых, а под фелонем стихарь и епитрахель и поручи и пояс и палица, якоже и у нас; на главе скуфейка золотая, а сверх скуфьи, вместо короны, митры высокия римския, а на плечах ожерелье жемчужное, якобы оплечье на ризах, а не на платья пришито, и не на самой шее, но сверх риз. А в шапке высокой под ожерельем два хвостика поддеты, якобы тороцы. Такожде и прочие Патриархи, токмо без ожерелий и без омофоров; а посохи у всех якоже греческие, и в руках кресты. Идучи, народ крестом осеняет один большой; а крест держит полотенцем кисейным. А пред большим Патриархом несут два человека, распростерши, полотно золотое, от самых дверей, где встречали. И так ходили по всем святым местем, токмо в Соборную церковь не входили, где Патриарх греческий служил; а на всех тех местех чтут Евангелие. На Голгофе большой Патриарх после Евангелия казанье долго говорил, а люди все сидели на коленках; и как кажет, люди мнози армяне слушают со безмолвием и со слезами, и сам Патриарх плачет; а указывает рукою мало приоборотясь на Голгофу, идеже распят бысть Христос...

В 19 день, после обедни прислал Патриарх Армянской к Паисию Патриарху даров четыре атласа. Того ж дня у Вечерни Патриарх был у праздника Евфимия Великаго. В 20 день был у Обедни у праздника же Евфимия Великаго. ... Генваря в 21-й день, в среду, праздника не было; ели у Патриарха франки; а сказывал диакон: сегодня мы-де рыбу ели на празднике в кельи у Патриарха, Патриарх-де благословил. В келье у Патриарха правила не бывает, никаких канонов, токмо повечерница, псалмы одни без канонов, хотя и служат, да возследование ко причастию; полунощницы отнюдь не говорят никогда в кельях, хотя и служат; а Часы говорят многие, хотя и не служат, а иные и не говорят; а служащий поп Часы говорит в церкви пред Обеднею; да к службе говорят возследование ко причастию, а иных канонов никаких не говорят. Афанасий игумен, по прозвищу армянин, тот псалтырь говорит по досугу. Февраля в 1 день Патриарх отпер церковь и пошел сам и прочие с ним и пел Вечерню с литиею, с ходом. Во 2-й день Обедню служил Патриарх собором; после «Достойно» прислал к Арсению спросить, как имя, кому молебен петь? И Арсений сказал: князь Алексий Михайловичю и как Патриарх причастился, так диакон потир дополнил, не знаю, вином или водою; а после Обедни пел параклис, якоже у них обычно; Евангелие сам Патриарх читал и отпуст чинил в сане с Обеднею вместе. ... В 12 день Патриарх от Ильи святаго приехал к Вечерни, был у Вечерни на низу, и тут на Вечерни велел бить арапина христианина диакону по щекам и в голову, потом плетью по лицу, и из церкви выбил, а неведомо за какую вину.

субботу у Ильи пророка был у Патриарха Паисия Патриарх Армянской от Эчмиадзина и прочие с ним и Патриархи и митрополиты армянские, человек сказывают с триста было; и как приехал к монастырю, то Патриарх Паисий встречал его за монастырем сам не облачася, и два попа в ризах, один с Евангелием, а другой со Спасовым образом, да диакон с кандилом, а иноцы со свещами ослопными. И пришед, Патриарх Армянской целовал Евангелие и образ, и с Патриархом поцеловалися и говорили чрез толмача, и пошли в монастырь; и Паисий Патриарх пошел вверх к себе, а Армянской за образы пошел в церковь; пред ним пели Патриарха Иерусалимкаго попы «Достойно есть». А в церковь пришед Патриарх Армянской молился по своему чину, в олтарь в царския двери входил, престол целовал, и в царских дверех ковер ему постилали, на чем стоял и молился; потом пошел вверх к Патриарху Иерусалимскому, и сидели на коврах, пили и говорили, и отпустил паки армян, провожая.

В 15 день, поздно, часу в третьем ночи, коптин, диак пашин, женил сына, и по чину своему ходил со всем поездом по монастырям ко франкам, и от франков к Патриарху Паисию; пред ним идут со светильниками многими, и народу много; в бубны бьют пашины люди и в трубы трубят, а сам жених назади идет с дружкою, платье обычное; с правой руки дружка идет, держит саблю в ножнах за рукоять, а жених ту ж саблю за конец и мало к середки. И тако идут по два. И турки были тут же; а за ними идут женок с десять. И пришед к Патриарху на двор, которые начальные люди, а жены и мелкие люди все остались на улице, дожидались. Тут Патриарх сидел в сенях, в креслах, сперва подносил жениху и прочим кубком вино, потом молитву чел краткую, положа руки на главу жениху, и здравствовал ему и поминал Авраама и Сарру, и по многих словах отпустил.

Того ж дня Патриарх почал готовиться к завтрешнему дню для армянских Патриархов. К столу убили в монастыре пять баранов, тридцать кур; приспешники армянские были и ночевали, и тут у Патриарха Иерусалимскаго в доме во всю ночь стряпали. В 9 день как пришли три Патриарха армянских, встречали у ворот три попа греческие облачась и с кадилом и с Евангелием и с образом и со крестом и со свещами ослопными; и пели пред ними наши греки «Достойно есть». А как в церковь царя Константина вшел, пели армяне сами. Потом пришед в келью к Патриарху, в большом месте сидели: Паисий Патриарх с левой руки, подле его сидел Великой Армении, а под ним с левой руки Антиохийской, армянской же; а с правой руки Паисия Патриарха, как бы мало в сторону, а не в ряд с ними, третий армянской же; а по сторонам сидели митрополиты и епископы армянские во всю палату; ели мясную ядь митрополиты и прочие, а Патриархи армянские ели с нашим Патриархом рыбное, а мясное не ели; а сидели по земле широко; промеж их по скатерти. Стольники и стряпчие ходят с питьем и с яствою; пили вино и кофе; кадило после стола по-турски было. Из-за стола встав, пошли на колокольню с коврами и со изголовьями; и там сидев, сошли на Голгофу, и тамо на Голгфе сидев пошли; и у ворот сидели и пили, и пошли все со двора. Тут Патриарх Армянской спрашивал про Арсения, что не пришел руки целовать, не любит де нас.

Того ж дня Патриарх отпевал погребение у Феклы над игуменом Мелхиседеком, в омофоре и в епитрахели и в шапке и в клобуке без посоха; егда чел Евангелие, не сымал с себя шапки и клобука, такожде и молитву чел, и отпуст творил. Говорил Арсению поп Анания, чтобы его Арсений постриг в чернецы, и Арсений рек: али ты не пострижен? И он рек: еще не пострижен; и Арсений рек: добро, если хочешь. А платье тот Анания носит чернеческое и камилавку, и служит Обедню все с прочими попами вряд; и в экзархи посылали его в Лиду дважды. А поставил его в попы Паисий Патриарх, тому лет шесть; а женат не бывал. Того же дня сказывал диакон Иона: говорил де тебе поп Анания, чтоб постричь его в чернецы; а теперь де про то сведали, и запретили ему в том, для стыда. А попы и диаконы и чернецы молодые, иные и старые не пострижены многие, и служат и платье чернеческое носят, все без мантии и без клобуков; а как Арсений приехал, и Патриарх застыдился того, что Арсений в клобуке всегда ходит, приказал и всем своим чернецам постриженным и непостриженным ходить в клобуках.

Февраля в 23 день Патриарх Паисий от заутрени сошел по третьей песни на седальнах. Того же дня обедать пошел со всеми своими старцы ко армяном; тутож и Арсения и Иону взяли с собою; явства были все постныя; пили вино. Как Патриарх пошел к армяном, встречали армяне за монастырем с кадилом, со свечами; а Патриарх Армянской и прочия власти большия встречали в монастыре у ворот со крестом и с хоругви, и пошли в церковь; пели армяне; потом в церкви пред престолом поставили стул сгибной и постлали ковер шелковый цветной с золотом и серебром, и посадили на нем Патриарха нашего, а разувал диакон его Дорофей. Потом Иерусалимской архиепископ армянский препоясался лентием, умывал ноги Патриарху Паисию; а большой Армянской Патриарх воду изливал; и потом целовали у Патриарха все власти армянския и все миряне руку и кропил их тою водою, которою ноги умывали Патриарху нашему. А большой Патриарх Армянской целовался с Патриархом в уста, и омоча в воду персты рук своих, по лицу помазывал ими. Потом пошли в трапезу и там ели. Сидели Патриарх Армянской с нашим Патриархом вместе и ели с однаго блюда; Армянской сидел с правой руки у нашего Патриарха. Антиохийской армянской сидел от нашего Патриарха с левой руки, и ел в другом блюде; а Иерусалимской архиепископ армянской сидел с правой стороны, а ел в одном блюде; потом греки все сидели по обе стороны, а под ними сидели армяне, купцы великие; а прочая власти армянския никто не сидел за столом, а все стояли и пели, а иные стряпали; а все в мантиях и в клобуках; немногие, человека с три токмо, были в клобуках в одних без мантий в рясах; и Патриархи армянские сидели за столом в мантиях и в клобуках, а наш без мантий в клобуке токмо. Есть было гораздо много, и стройно добре; палата вся послана коврами, а сверху образы, и по стенам на полотнах устроены образы. После стола пошли на верх церковный, потом в келью Патриарха; и там сидели и пели и овощи ели; потом провожал Патриарх Армянской со всеми своими до ворот; и целовались меж себя, и пошли. А как сидя за столом Патриарх Иерусалимской говорил заздравную чашу, стоя, Патриарху Армянскому Филиппу, и чашу пили, и здравствовались и целовались в уста. Потом чашу заздравную говорил Филипп Патриарх нашему Патриарху Паисию; чашу пили сидя, а греки пили чашу стоя.

<<< Предыдущая 1 ... 3 4 5 6 7 Следующая >>>

Домашняя страница
священника Владимира Кобец